Весь этот день – безумный и тревожный, длившийся нестерпимо долго – Маргарита держалась подобающим образом, не позволяя себе избыточных реакций, не причиняя малейшего дополнительного беспокойства отцу. Но как же все это было странно, нереально: темнота коридоров, пустые выцветшие гостиные, тишина и сквозняки. Чужое, почти незнакомое место, где, казалось, отродясь не видывали смеха и музыки, громких голосов, людей, которые исполнены надежды и мечты. Когда же все так сильно переменилось, когда они успели утратить все значительное и осмысленное, то, что способно было проложить дорогу в лучшее будущее, о котором столько рассказывала мама, мечтали они с братьями в детстве?
Игорь не возвращался, и совсем не оставалось сил для спокойного ожидания. Лихорадочные, напрочь дурные идеи захватывали Маргариту: то собиралась она броситься на поиски и ярко представляла, как найдет и возвратит брата домой, то воображала, что пойдет к отцу, найдет слова столь убедительные, что тот непременно поймет, насколько несправедливо и ошибочно его отношение к старшему сыну. За пределами же ее воображение ничто не удавалось поправить так легко. Придуманные до последней интонации речи уже давно не оказывали на отца малейшего влияния. Где теперь искать Игоря она не представляет.
И вот она проводит время в доме, который больше не чувствует своим: то сидит неподвижно в кресле, кутаясь в мамину шаль, то, охваченная лихорадочным жаром, мечется по комнате, снова и снова пытается изыскать какое-то решение. Такое, при котором Игорю не придется делать ничего… чрезмерно опасного. Пытается успокоиться, велит готовить ужин – ведь скоро вернется брат – и наряжается в любимое светлое платье, символ тех прекрасных времен, когда они были так беспечны и счастливы.
Но она ещё слаба, слаба недопустимо, не имеет возможности проследить за приготовлениями сама. Мысли путаются, силы истаивают неправдоподобно быстро. Из-за этого лишь уходит Маргарита отдохнуть и забывается тревожным сном, а когда испуганный домовик будит ее – мир снова меняется, и метаморфоза эта ещё страшнее. Дом наполнен неизвестными ей магами – аврорами, как успевает сообщить эльф - бесцеремонными, грубыми и назойливыми. Единственное, что она понимает тогда ясно – с Игорем что-то случилось. Что-то плохое, вероятно – непоправимое.
Все в Маргарите словно замирает в тревожном ожидании – не запоминаются сборы, в Министерстве ничто не занимает ее. Происходящее видится продолжением плохого сна: её куда-то ведут, задают вопросы – но звуки доходят приглушенно, как будто бы уши заткнуты ватой. Одна мысль захватила её – он не мог умереть. Всё внешнее словно куда-то отодвинулось и потеряло обьем.
В самом деле, обращались с ней довольно сносно: предлагали воды, придерживали и усаживали. И дежурный проследил за ней как-то даже ненавязчиво, что-то говорил про колдомедика.
Она и не пыталась прислушиваться. Сидела ровно там, где ее посадили: не меняла положения, не пыталась куда-то пойти, задать дежурному вопросы. Но зажмурилась от неожиданной белизны перед глазами – то была колдомедик. Женщина, совсем ещё молодая, в белоснежном своём костюме почти неуместная здесь, в полутемных коридорах. Даже белизна ее наряда не столь безупречна, ведь на мягких домашних туфлях маленькие темные пятна - брызги грязи.
Маргарита собирается с силами, разбирает ее вопросы.
- Да? И нет. Я хотела бы получить свою палочку, если это возможно.
Голос её очень ровный, взгляд – прямой.
Отредактировано Margarita Osbert (2021-11-01 17:13:25)
- Подпись автора
А нам уже нужно так мало слов,
И зима почти за спиной.
Но знаешь, сестра, как будет славно,
Когда мы вернемся домой! (с)