Эрлинг с интересом разглядывал простую картонку, стоя перед входом в один из маггловских баров. Место было неприметным, не отличалось бурной популярностью и в целом не должно было привлечь внимание Эйвери – начиная с того, что его чистокровной душонки в целом не предполагалось на пороге заведения подобного рода. С января месяца, впрочем, Себастьян частенько предпочитал нарушать установленные порядки.

Эрлинг знал о том, кто из гостей подбросил ему приглашение на встречу, потому что карточка объявилась в его кармане аккурат после визита примечательной парочки в салон Медеи. Парочка была настолько примечательная, что Эйвери не придал им особого значения: чудаков находилось в округе предостаточно. Кроме того, Эрлинг по-прежнему привыкал к маггловским, так сказать, обрядам и обычиям. Колдун, впрочем, не знал, о чем стоило беспокоиться больше: об имени незнакомца или о том, что тот знал, учитывая предложенную тему разговора, кратко обозначенную на куске картонки.

Эрлинг невольно пошатнулся и поморщился следим, когда один из резвых посетителей налетел на него, стараясь попасть внутрь. Эйвери остался недоволен оказанным приемом, однако посчитал это знаком свыше: стоило, наконец, пройти внутрь и встретиться с судьбой, кем бы она ни являлась – и что бы он, безымянный прохиндей, не знал о специфике зелий, которые готовил на заказ Эрлинг. Впрочем, одно Эйвери мог сказать наверняка: раз его заметили, то сам зачинщик разговора должен был быть неплохим зельеваром. Или должен был знать неплохого зельевара. Помимо прочего, всегда оставался вариант, что наглец попал пальцем в небо в поисках того, кто может исполнить его заказ. Шансы были равны, какой бы безумной ни оказывалась предложенная воображением колдуна теория.

Эрлинг, наконец, толкнул дверь – и очутился внутри.

Дальнейших координат ему не оставили. Эйвери окинул взглядом помещение, пытаясь опознать приглашеющего, однако его подозрения быстро подтвердились: либо визитёры к Медее были посредниками или, того хуже, всего лишь гонцами, либо кто-либо находился под оборотным зельем. Как и прежде, любая из теорий имела право на жизнь. Нетерпение, как и интерес Эрлинга, возрастали с каждым мгновением в геометрической прогрессии.

Направившись прямиком к бару, Себастьян уселся на высокий стул, ещё раз огляделся и после этого неслышно вздохнул. Коротко попросив подать пиво, Эрлинг безразлично повел плечом на вопрос бармена о предпочтениях и дал ему возможность выбрать. Пивом Эйвери обычно брезговал, но пить в этот раз не собирался. Ему всего лишь требовалось сойти за местного и, как он полагал, ждать.

Ждать, не меньше, у моря погоды.

– Занято, – не глядя бросил Эрлинг между делом, когда кто-то, как ему показалось, вознамерился подсесть рядом.

Отредактировано Erling Avery (2020-08-24 22:42:00)

Избавиться от назойливого компаньона не удалось, однако пожалеть об этом Эрлинг не успел: устроившись удобнее, тот явно дал понять, что оказался подле Эйвери не случайно. Становилось интереснее, даже если обычно Эрлинг предпочитал держать кого-либо в неведении, а не быть тем, с кем играли без спроса.

Эйвери выложил на стол картонку, некогда оставленную в “магическом” салоне незнакомцем, и не стеснялся разглядывать приобретенного собеседника. Разумеется, ничего примечательного.

– Было бы невежливо не явиться после тех усилий, которые вы приложили, чтобы меня сюда пригласить, – отозвался Эрлинг в ответ на благодарность, выкладывая картонку, которая привела его в маггловский бар, на столешницу.

Эйвери не знал о том, как много о сомнительной деятельности колдуна мог знать его незнакомец, однако выказал вполне искреннее удивление, когда тот заговорил об убытках.

– Не уверен, что понимаю, о чем идет речь, – подтвердил вслух Эрлинг. Даже если его собеседник знал о торговле младшего Эйвери зельями, то Эрлинг, для начала, даже не понимал, о каком заказе может идти речь. Он не имел привычки нарушать конфиденциальность своих клиентов.

– Я бы предпочел не обсуждать ваши деньги, не зная вашего имени, – объявил следом Эйвери. Он улыбнулся честно, глядя виновато:

– Мама и папа воспитывали меня иначе.

Учитывая устроенный спектакль у Медеи, Эрлинг не рассчитывал, что его знакомый незнакомец станет говорить ему правду, однако надеялся, что каждая полученная зацепка сможет натолкнуть Себастьяна на мысли о том, с кем он по-настоящему имеет дело.

– Расскажите, чем я могу быть вам обязан, и тогда, возможно, я смогу помочь, – открыто отозвался Себастьян. Он считал происходящее странным, причудливым недоразумением. Всегда, впрочем, оставалась вероятность, что его собеседник был недовольным конкурентом, однако Эрлинг не мог сказать, чтобы его клиентура была столь выдающейся на данный момент, чтобы из-за этого развязывать склоку.

Вопросов по-прежнему оставалось больше, чем ответов, и у Эйвери было плохое предчувствие, что это будет его участью на остаток беседы.

Эрлинг, впрочем, считал, что терять ему, в отличие от собеседника, было нечего.