Тук-тук, тук-тук, тук-тук, бойко стучали колеса Хогвартс Экспресса, но Людвигу все равно казалось, что они двигаются слишком медленно. И почему только он выбрал именно этот способ передвижения, чтобы попасть в Шотландию?! Вопрос, впрочем, совершенно риторический, ибо Людвиг прекрасно знал почему. После «похода» в оперу, что аппарация, что даже использование пресловутой каминной сети все еще отзывались в его теле затяжными недомоганием. Не то, что он не мог с ним справится, собственной силой воли или при помощи изрядно пополнившейся с февраля коллекцией зелий. Мог, конечно, мог.
Но, видимо, с февраля в нем что-то успело и поменяться. И чей-то ехидный голос в голове утверждал, что это, наконец-то, заявила о себе старость. Это - мудрость, вторил ему другой, сильно похожий на голос Грейс. Голос Феликса при этом благоразумно, но одобрительно помалкивал, а Норин.. отмечал что-то про наконец пробудившуюся разумность. Весь этот нескладный хор из реальных и лишь воображаемых голосов Людвига неимоверно раздражал, не в последнюю очередь от того, что он как будто начал с ними соглашаться. И в этом согласие словно полупрятался еще один голос, голос совсем еще не давно ему не знакомый, но почему-то умудрившийся кольнуть глубже других. И этот голос неустанно напоминал об ответственности над судьбой маленькой девочки, которая теперь появилась в его жизни.
Там, в январе, стоя над мертвыми телами ее родителей у него не было другой мысли, кроме той, что это именно он должен позаботится о Шарли. Он не сомневался в этом тогда, он не сомневался в этом сейчас. Это был единственный правильный, единственный возможный для него выбор. Но сама ответственность при этом непривычно давила на плечи. Пожалуй в первые в жизни ему было страшно, что он может не справится, что всех его умений и талантов может не оказаться достаточно, чтобы вырастить одного, единственного ребенка.
Людвиг попытался сконцентрироваться на взятых с собой рабочих бумагах, но будто бы сам покой купе, в которое каждую минуту никто-то не рвался с вопросами и уточнениями, где в окно не скреблись совы с посланиями, не хлопали двери и не стучали шаги, ему мешал.
Тут не было никого и ничего, что могло заглушить спрятанную внутри тревогу. И раз от раза, вместо того, чтобы читать, он находил себя смотрящим в проносящиеся за окном сцены.
Там набирала силы весна. И пусть даже его сегодняшний, ведущий на север путь словно откатывал время назад, редел покрывающую деревья зелень и перекрашивал поля обратно в бурый, ничто уже не могло превозмочь победоносное нашествие цветущих вовсю нарциссов.
Это должно было дарить надежду, обещания улыбок и смеха. И этому было почти не возможно противится. Невозможно, но нужно, ибо сколь мирным и благодушным не казалось это путешествие, никакого мира вокруг не было. Возможно была лишь краткая передышка. Краткий глоток воздуха между очередными ударами кроющегося в тенях врага.
Это злило и требовало, что-то делать. Не просто выживать в хаосе настоящего, не просто находить все новые и новые способы дохода, что давалось ему даже слишком легко, а сделать нечто значимое, нечто могущее повлиять на исход борьбы, явной и скрытой.
И снова ему казалось, что поезд едет слишком медленно, что весь мир крутится слишком медленно, а мысли кружили и петляли, и постоянно возвращали его то к Шарли, то к желанию делать нечто значимое. Взятая с собой работа при этом казалась чем-то совершенно не значительным и совершенно не двигалась вперед.
Наконец стих стук колес и издав последний, воодушевленный гудок Экспресс остановился.
Людвиг неспешно собрал документы и убрав те в чехол, закрепил на плечах дорожный плащ, он словно нарочно откладывал тот момент, когда наконец окажется на перроне Хогсмидской станции, когда черта между проблемами, которые он решал в Лондоне, и которая ждала его в Хогвартском замке станет окончательной.
Свой зимный визит, Людвиг помнил лишь отрывочно. Снег, кусающий все, до чего мог добраться, мороз, огонь в директорском камине и тоненькая фигурку маленькой девочки, которой он принес тогда дурную весть. Сегодня же, по пути к замку он с интересом разглядывал окрестности. Было приятно видеть, что остов сгоревшего в рождество дома, уже не возвышался над окружающими его домами жутким напоминанием, а покрылся строительными лесами, по которым уже активно ползали рабочие.
Впрочем, дорога Людвига лежала прочь от поселка. В сравнении от детских воспоминаний и даже январского визита, дорога к школе как будто удлинилась. Или быть может виной была совершенно не по шотландски теплая погода и тяжелый, слишком добротный для сегодняшней погоды, плащ. И не пройдя и половины пути, Людвиш стянул его с плеч и аккуратно сложив, перевесил через изгиб локтя свободной руки.
Где-то щебетали птицы, приветливо мерцало Черное озеро, а садящееся солнце раскрашивало окрестности в теплые, радующие глаз тона, приглашая задержаться тут по дольше и как следует насладится покоем. Уы, не сегодня, и Людвиг, решительно постукивая тростью, продолжить путь.
Большие ворота оказались закрыты и даже заперты. Если верить газетным статьям, где-то внутри или окрестностях так же присутствовала дополнительная охрана из авроров, но видно никого из них не было. Вообще никого не было видно, лишь отдаленные, вдохновенно играющие в что-то вроде салочек детские фигурки.
Ну, что же.., придется ждать, на удивление миролюбиво для самого себя подумал Людвиг, доставая из кармана часы. До назначенного времени оставалось чуть менее четверти часа.
Темноволосая, вытянутая словно по струнке молодая женщина появилась по ту сторону ворот не задолго до назначенной минуты. В ней ощущалось что-то решительное и несгибаемое, и Людвиг верил, что его встречала сама декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл. Женщина с которой он на данный момент был знаком только с писем Шарлотт, но письма были сухие, почти-что осторожные и образ декана крестницы в голове Людвига от этого образовался весьма размытый.
Сейчас, глядя на приближающуюся женщину, Людвиг немного жалел, что не озаботился встретится с МакГонаггал раньше, в конце концов именно под ее присмотром, а не под присмотром директора Шарли находилась большинство времени тут.
- Не стоит, профессор, - Людвигу почти-что хотелось покаяться в том, что они не встретились раньше, но он тут же отбросил эту мысль. Что сделано, то сделано, а время вспять не вернуть, надо идти вперед и просто не повторять тех же ошибок дважды.
- Конечно, интересы Шарли и мои интересы, - мягко кивнул  в знак на согласие на прогулку Людвиг, - Время не проблема, я только не совсем понял по вашему письму, что именно случилось и насколько мне стоит беспокоится?