Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Настоящее время » [12.09.1978] Fire on fire
FIRE ON FIRE
закрытый
◊ Участники:Эйдан Эйвери, Клеопатра Забини | ◊ Дата и время:12.09.1978, вечер | ◊ Место:магический Лондон, дом в центре города |
◊ Сюжет:
Fire on fire would normally kill us
But this much desire, together, we're winners
They say that we're out of control and some say we're sinners
But don't let them ruin our beautiful rhythms
Отредактировано Cleopatra Zabini (2022-07-27 14:18:09)
Выборы обернулись провалом — как могло показаться со стороны. Эйдан видел в этом тройной успех. Во-первых, их закулисная договорённость с Краучем сыграла, да ещё как: выстрелила, как пресловутое ружьё на стене в третьем акте. Разумеется, их джентльменское соглашение подразумевало, что действовать они будут по ситуации, и победу мог одержать либо один, либо другой. С учётом обстоятельств, Эйдан полагал, что рассчитал всё достаточно точно. В итоге кресло министра досталось Бартемиусу, а он сам получил весомый бонус к деловому доверию Крауча, потому что сдержал своё обещание и сделал всё красиво. Так что теперь этот страшный зверь в министерской мантии был ему уже не так страшен — ведь они стали, в каком-то смысле, соучастниками. Теперь, если некоторые аспекты теневой биографии семьи Эйвери вскроются слишком громко, у него будет шанс договориться с Бартемиусом снова, в уплату честного долга.
Во-вторых, ещё один веский плюс вынужденной необходимости сняться с выборов заключался в том, что в итоге можно было не переживать о реакции Тома. Они так ни разу и не поговорили об участии в выборах прямо и предметно. При этом Эйдан нырнул в этот омут, не предупредив Риддла заблаговременно, а потому у него были основания опасаться самых неожиданных последствий в случае, если бы пост министра достался ему. Договориться с Томом, не стать марионеткой в его руках и остаться в живых — это была задачка, пугавшая Эйдана куда больше, чем перспектива управления магической Британией как таковая. Теперь обо всём этом можно было не беспокоиться благодаря сохранению статуса-кво, и это было хорошо.
В-третьих, предвыборная гонка, даже не приведшая к желанному, казалось бы, финалу, принесла Эйдану немало пользы в том, что касалось общественной жизни. Он довольно долго был постоянно на виду, и это добавило ему очков, позволив встряхнуть и оживить старые связи и обеспечить им новое развитие — как случилось, например, с Клеопатрой. Одна маленькая судьбоносная встреча обернулась полноценным приключением с продолжением. Помочь энергичной и привлекательной молодой женщине организовать собственный благотворительный фонд было делом благим и одновременно приятным. Эйдан до сих пор не мог вспоминать свой разговор с мистером Забини без довольной ухмылки. Супруг Клеопатры поначалу искренне верил, что кандидат в министры магии явился с визитом именно к нему и был обескуражен, когда узнал об истинной сути предложения Эйдана. Потом он пытался возражать — не хотел выпускать свою жёнушку из дому (и правильно делал, в некотором смысле), но не смог устоять под напором опытного дипломата и авторитетом видного политического деятеля. Разумеется, он дал Клео своё согласие — пусть и неохотно и, возможно, устроив ей сцену за закрытыми дверями, но это уже было дело десятое. Факт оставался фактом: теперь Эйдан мог беспрепятственно встречаться с Клео под предлогом решения деловых вопросов, которые очень скоро перестали играть роль центрального звена в их бурно развивавшихся отношениях.
Вечера, которые они порой проводили вместе, заканчивались в постели. Не испытывая к мужу тёплых чувств, Клео всё чаще пренебрегала его мнением, а Эйдан — что ж, он всегда был ходоком, а сейчас мог позволить это себе с чистой совестью: по завершении предвыборной гонки Магдалина отправилась в Испанию, и они оба понимали, что возвращаться оттуда она не собирается. Эйдан не хотел ничего чувствовать по этому поводу, а потому внезапное появление в его жизни Клеопатры стало для него настоящим даром небес. Их отношения, помимо того, что носили удобный характер для обоих, позволяли ему не зацикливаться на уходе жены и не испытывать одиночества. Жаркая южная страсть, которой у Клео было с избытком, отличалась от испанской разительно и кардинально и захватывала Эйдана ощущением новизны и манящим соблазном. Кроме того, будучи замужней женщиной, Клеопатра не стремилась подчинить себе всю его жизнь, и это дополняло их связь живительным воздухом свободы.
…Она пришла через камин, прямо в Эйвери-мэнор. В этих стенах им не от кого больше было таиться, а мистера Забини, возможно, и вовсе не было дома, когда уходила его супруга. Эйдан уже встречал её в холле — и первым делом окинул женщину взглядом ценителя. На ней было вечернее платье, которое очень ей шло. Немаловажно было и то, что оно отлично подходило по стилю к его костюму: они должны были хорошо смотреться вместе.
— Клео, — произнёс Эйдан, подходя ближе и призывно вытягивая вперёд руку: он считал возможным притянуть её к себе и поцеловать в знак приветствия, когда их никто не мог увидеть. — Ты всегда выглядишь прекрасно, но сегодня — особенно.
Приятно было осознавать, что она наряжалась и, вероятно, провела несколько часов перед зеркалом для него. Это Эйдан тоже умел ценить.
— Мы, конечно, могли бы остаться здесь — как тебе известно, нас тут никто не потревожит — но такую красоту грех прятать от чужих глаз. Поэтому я взял на себя смелость выбрать место для этого вечера самостоятельно. Надеюсь, тебе понравится, — Эйдан предложил своей даме локоть. Он всегда любил впечатлять женщин и умел это делать, а потому его надежда была подкреплена солидной долей уверенности, но у романтики свои законы. В любом случае, порт-ключ он заготовил заранее — благо, его положение и связи позволяли приоткрывать границы, даже когда это не было дозволено всем и каждому.
— Готова?
Наконец-то настала настоящая жизнь! Клео наконец-то ощутила этот вкус к жизни, который давным-давно пропал у неё, в тот самый день, когда объявили о том, что Шен уехал, и ей с ним лучше не видеться. Все в один момент оказалось разбито и растоптано, так что только спустя долгое время Клеопатра ощутила себя в состоянии вернуться к более или менее нормальной жизни. Она была как кукла, которая жила на автомате и делала, что должна была, только и всего. Родители настояли на замужестве, чтобы увидеть дочь счастливой, но их надежды не сбылись. А сердце Клео ещё больше ожесточилось, когда дражайший супруг оказался еще тем тираном и абьюзером. Не желая беспокоить мать, девушка не рассказывала о крутом нраве мужа и его тяжёлых кулаках. Просто молча подстроила его безвременную кончину.
Выждав положенный срок, сдалась под настойчивые ухаживания Забини, подумав, что он неплох и вроде бы ее любит, а значит бить не будет. Но снова все оказалось не так. Руку Забини на Клео не поднимал, но морально пытался давить. Его растущая с каждым днём ревность ещё больше раздражала девушку. И в конце-концов этот брак повис на волоске, но Клео не боялась. Вряд ли он что-то мог бы сделать…
Она едва не рассмеялась, когда увидела лицо мужа, когда к ним впервые зашёл Эйдан и обьявил, что визит его обращён к Клео, а не к мистеру Забини. И ещё большее его удивление, когда жена все же добилась основания своего благотворительного фонда, о котором часто говорила ему. Он скрипел зубами, но не перехватил инициативу у Эйвери. Клеопатра только заговорщицки улыбнулась Эйдану и поблагодарила мягким кивком, обжигая при этом взглядом светлых глаз. Он фактически вырвал ее из клетки и дал в руки своё дело, подстегивая Клео активно заниматься им и советуя как это лучше сделать.
Забини устроил после ухода Эйвери в тот вечер крупный скандал Клео, на который ей было абсолютно плевать. Он ничего не мог сделать. И не сделал даже ничего, чтобы самому помочь жене.
— Что ж… Если ты не желаешь считаться с моими устремлениями и желаниями, то с ними с удовольствием посчитаются другие!
Клео мило улыбнулась мужу и вышла из его кабинета, громко хлопнув дверью.
Теперь Клео и Эйдан виделись гораздо чаще, обсуждая вопросы по фонду и не только. Довольно быстро эти вопросы перестали быть главной повесткой дня, будучи отодвинутыми растущим интересом друг к другу у обоих. А вскоре и интерес стал слишком жарким и не терпящим отлагательств… Деловые разговоры заканчивались все чаще в одной постели и Клео не испытывала по этому поводу ни малейших угрызений совести. Ей нравился Эйдан, во всех смыслах, да и к тому же он не ограничивал ее свободу, он подталкивал ее к тому, чтобы быть смелее, делать то, что ей хочется и никого не бояться. Клео будто снова почувствовала себя той шестнадцатилетней девочкой, которой было все можно и вокруг которой вращался весь мир. Плюс ко всему их встречи всегда были неким праздником, щекочущим нервы и заставляя приятно и взволнованно биться сердце.
Прошли выборы, победил не Эйдан, хоть девушка за него и голосовала, но Крауч был хорошим знакомым Эйвери, Забини тоже имел с ним какие-то дела, а Клео не вникала особо в эти политические перипетии. Ее больше заволновало то, что муж по какой-то причине начал устраивать ей скандалы все чаще, не желая выпускать ее из дома. Клео впала в ярость, но ей даже в голову не пришло испытывать чувство вины или страх того, что их встречи с Эйданом были раскрыты. Они встречались в разных местах, соблюдая всю осторожность. Но с недавнего времени, когда жена мистера Эйвери уехала в Испанию, они стали видеться Эйвери-мэнор. Клео наперекор всему выходила из дому, откровенно уже совсем не считаясь с мнением Забини. Своей попыткой ограничить ее, он только сделал хуже, ещё сильнее толкнул ее в объятия к Эйдану, хотя она уже и так давно была там. И наслаждалась этим со всей нерастраченной страстью своей горячей крови.
Сегодня Клео выбирала наряд дольше обычного. Хотелось как-то по особенному поразить Эйвери, который точно отметит ее старания. В отличии от супруга, Эйдан никогда не забывал отметить малейшие изменения в нарядах или во внешности Клео и конечно же это подкупало. Для него хотелось выглядеть королевой.
Поэтому, когда Клеопатра прибыла в мэнор через камин, Эйвери сразу же бросил на неё блеснувший взгляд и она довольно улыбнулась. Заметил. Но и от ее взгляда не ускользнуло как он хорош в своём костюме.
— Спасибо, я очень старалась. — с благосклонностью той самой королевы кивнула Клео. — И похоже не зря, так как твой наряд не менее шикарен, впрочем как и ты сам.
Она вложила ладонь в его руку и позволила себя поцеловать. Наверное, было слишком нагло приходить в Эйвери-мэнор так свободно, но какая разница, когда здесь никого нет, кто бы им помешал? Но, кажется, на сегодня они покинут мэнор, так как Эйдан намекнул, что у него в планах другое место. Клео заинтересованно вскинула брови.
— Оо, мне уже не терпится увидеть, что за место ты выбрал… — она улыбнулась и положила руку на его локоть, сияя как самая настоящая звезда. С Эйданом она и чувствовала себя звездой. Никакого напряжения или раздражения, никаких ограничений.
— Хоть один мужчина не стремится запрятать меня в темную башню. — усмехнулась Клеопатра в ответ на слова Эйвери о том, что грех прятать такую красоту.
— Я готова! — интерес все сильнее завладевал Клео: куда же сегодня решил отправиться Эйдан с ней?
С ним было всегда так: интересно, непредсказуемо, горячо и возможно даже чуть опасно. Но Клео никогда не боялась рисковать…
Отредактировано Cleopatra Zabini (2022-08-05 23:26:10)
С Клео всегда было легко. Временами Эйдан опасался, что эти отношения могут выйти из-под контроля, как уже не раз случалось раньше, но Клеопатра ничем не напоминала тех наивных дурочек, которые считали, что он должен бросить жену ради них. Тем забавнее было сознавать иронию положения: он нашёл идеальную любовницу, когда жена, по сути, бросила его. Эйдан, впрочем, предпочитал концентрироваться на позитивных моментах. Например, на том, что предвыборная гонка завершилась победой Крауча, и теперь он мог ни в чём себя не ограничивать. В сущности, он и не собирался — просто сейчас ему было достаточно одной женщины. Конечно, они с Клео не могли официально выходить в свет вместе — во всяком случае, не в этой стране — но Эйдан видел в этом, скорее, плюс их нынешних отношений. Замужняя дама не могла позволить себе похоронить собственную репутацию — и, независимо от того, как складывались её отношения с мужем, это дарило им ту самую свободу, которую можно вкусить, лишь пускаясь в «запретную» связь. Строго говоря, Эйдан начинал думать, что это идеальный формат отношений: когда оба связаны узами брака и ищут чистого удовольствия без обязательств, всё складывается как нельзя более романтично.
— Как там мистер Забини, ещё не грозится убить нас обоих? — вроде бы в шутку поинтересовался он, хотя это вполне могло быть правдой: муж Клеопатры всё-таки не был последним идиотом, и он наверняка понимал, что происходит. Возможно, что недооценивал лишь темпы и масштабы, но это вопрос времени. — Знаешь, в некоторых случаях мне кажется не лишним принять превентивные меры.
Это точно звучало, как шутка, — и в то же время Эйдан рассчитывал на то, что Клео воспримет его слова всерьёз. Он до сих пор доподлинно не знал, как именно завершил свой земной путь первый муж Клеопатры, зато у него перед глазами был другой пример — его двоюродная племянница Элоиза с её неудачным первым браком. В общем-то, никаких точных сведений по этому поводу у Эйдана не имелось, однако он предполагал, что супруг Элли погиб не так чтобы случайно и едва ли умер своей смертью. Клео тоже казалась ему женщиной не робкого склада, и она наверняка была способна постоять за своё счастье. Но вдруг её нужно было к этому подтолкнуть? Продемонстрировать одобрение и предложить руку помощи, к примеру.
Когда Клеопатра вложила свою ладонь в его и благосклонно улыбнулась, принимая комплимент и отвечая на него, Эйдан ощутил прилив бодрости и вдохновения. Эта женщина умела наслаждаться жизнью и принимать оказываемые ей знаки внимания, не страдая по поводу оставленного дома и подозревающего неладное мужа. Эйдану, точно так же не желавшему погружаться в пучину переживаний в связи с отъездом жены, это подходило идеально.
— Немножко терпения, — улыбнулся он, взяв Клео под локоть, и активировал портключ.
Свежий воздух дохнул навстречу подступающей ночной прохладой. Подняв взгляд, Эйдан увидел тёмное небо и россыпь сияющих на его фоне жёлто-рыжих фонарей, вспыхнувших яркими пятнами на фоне ночного небосклона. Внизу мерно плескались воды канала, в которых отражались огни поднимающихся вверх фонариков, и серебрилась лунная дорожка. Они с Клео были теперь на крыше одного из зданий в центре Венеции. Снизу, с улицы, доносилась живая музыка. А здесь, наверху, для них двоих был накрыт стол с местным игристым вином и разнообразными закусками, от устриц до клубники в шоколаде.
— Ну как? — поинтересовался Эйдан спустя несколько мгновений, предоставив Клео возможность немного осмотреться. — Сгодится на сегодня, или ты предпочтёшь сменить обстановку?
Он был готов к любым капризам, хотя и предпочитал задержаться здесь. Всё-таки, организовать портключ в Италию и арендовать подходящую крышу вместе со всем оснащением стоило труда, а Эйдан никогда не любил тратить усилия впустую. К тому же, ему здесь нравилось. Венеция — своеобразный, но по-своему чудесный город. И романтики ему уж точно не занимать.
Когда-то давно Клео ощущала себя счастливой, но это было настолько давно, что она уже и забыла это чувство. Забыла, когда ею любуются не просто как красивой картинкой, когда ею наслаждаются не просто в порыве удовлетворить свое эго и не только. Она давно этого не ощущала, все более и более ожесточаясь, но сейчас снова дышала полной грудью, искренне улыбалась и ее сердце снова горело жарким огнем. Непривычно… Так же как непривычно было поначалу обводить мужа вокруг пальца, но потом это стало в порядке вещей. И даже если кто-то и догадывался о тайной стороне жизни миссис Забини, то не смел ничего сказать. На людях Клео старалась вести себя идеально. А вот в остальное время… Сбегать на свидания с Эйданом было похоже на какую-то игру, и это чувство собственной порочности (потому как что бы сказало общество, знай они все наверняка!) и таинственности только каждый раз распаляло все чувства. И все было донельзя просто и удобно: она не ограничивала Эйвери, не контролировала, ничего не требовала и просто наслаждалась тем, что есть. Помимо него у нее и так была куча поклонников, но Клео выбрала только Эйдана и ей было достаточно. Особенно сейчас, когда он стал чуть свободнее и не пропадал на предвыборных мероприятиях.
— Кажется, убить он грозится только меня. — с милой улыбкой ответила Эйдану Клео, вспоминая, как в один из вечеров, не застав жену дома, Забини пригрозил ей когда-то придушить ее, на что она с полным холода взглядом произнесла, что это ему стоит спать с открытыми глазами. А потом развернулась и ушла в свою спальню, даже не слушая, что он дальше кричал ей вслед.
— О, поверь, я и сама об этих мерах порой думаю! — рассмеялась Клеопатра, говоря это вроде как в шутку, но Эйдан пока не знал, на что она способна. Возможно, она когда-то доверит ему этот секрет…
Сегодня же Клео с манкой улыбкой смотрела на сияющего Эйдана и наслаждалась каждой минутой в его присутствии. Она понятия не имела, что у него произошло с женой и почему та спешно уехала, но точно знала, что не она тому причина и что хорошие браки редко заканчиваются отъездом жены на неопределённый срок. Клео в это не лезла, считая, что если Эйдан захочет поделиться с ней этим, то сделает это. До сих пор Забини не могла упрекнуть его в неискренности. Каждый комплимент, каждая фраза были сказаны от сердца и в лучших побуждениях. Клео было достаточно самого Эйвери, а все остальное, включая его жену и ее мужа, не имело никакого значения.
— Ты знаешь, что порой я очень нетерпелива, — почти промурлыкала Клео, но все так же улыбаясь. Конечно же, она готова была потерпеть, гадая, что же за сюрприз приготовил Эйвери.
Порт-ключ в секунду перенёс их в совершенно другое место и Клеопатра невольно сжала предплечье Эйдана, когда раскрыв глаза увидела где они.
О, Венеция! Она мечтала побывать в ней! Правда, с другим мужчиной, но это было так давно! И хоть Клео не раз была в Италии, до Венеции она так и не добралась. Поэтому можно было считать, что Эйдан исполнил одно из ее желаний.
Вся обстановка конечно же была продумана до мелочей и невероятно красива. Забини умела ценить вкус и красоту, поэтому цепко отметила все детали, вроде живой музыки внизу и обожаемой ею клубники в шоколаде. А затем посмотрела на Эйвери, прищурив свои кошачьи глаза.
— Признавайся, ты владеешь легилименцией или я много болтаю во сне? — ее губы расплылись в улыбке. — На сегодня сойдёт.
И это прозвучало не снисходительно, а скорее благодарно. Клео и правда была ему благодарна. До сих пор никто не делал ей настолько тщательно продуманных сюрпризов, учтя все ее желания.
Она потянулась к Эйдану, развернув ладошкой его лицо к себе и медленно поцеловала, затем просияв улыбкой снова:
— Спасибо!
Переведя взгляд на шикарно накрытый стол, пожала плечиком:
— А теперь можно попросить джентльмена поухаживать за дамой и налить ей вина? — Клео бросила почти озорной взгляд на Эйвери, думая о том, что ей тоже внезапно хочется сделать что-то приятное для него. Снова забытое чувство, потому что давно уже ей не хотелось сделать что-либо приятное мужчине. Что первый муж, что второй вызывали в ней только одно желание: поскорее избавиться от них. Клео улыбнулась своим мыслям, подумав, что бы сказал на эти темные желания Эйдан? Если бы она прямо сейчас заявила бы ему, что первого мужа убила именно она, а второго мечтает отправить той же дорожкой без всяких шуток?…
В последнее время Эйдан по большей части видел Клео одну, отдельно от мужа, и в целом едва ли воспринимал молодого мистера Забини как помеху для их встреч. Отношения Клеопатры с супругом его вообще не касались, и он совершенно точно не воспринимал этот брачный союз как нечто единое целое. Клео существовала для Эйдана в качестве отдельной самостоятельной личности, а не как приложение к мужу. Хотя, конечно, лучше всего было бы, чтобы мистер Забини ничего не знал и даже не догадывался о том, как и с кем его жена проводит вечера, подобные этому, — такой вариант был бы для Эйдана идеальным. Пренебрежительные нотки, проскальзывавшие в речи Клео при упоминании о её супруге, наводили на мысль о том, что она не только ни во что не ставит мнение самого мистера Забини, но и не видит особого смысла цепляться за этот брак. Это, в некотором смысле, уже настораживало, потому что у Эйдана не было решительно никакого настроения отбиваться от чужих матримониальных планов. По счастью, они с Магдалиной не подавали на развод, и делать этого в обозримом будущем он не планировал, несмотря на то, что жена благополучно собрала чемоданы и уехала в родную Испанию, едва ли планируя возвращаться обратно. Так что, если Клео строила далеко идущие планы развести его, чтобы прибрать к рукам, её ждало разочарование: вступать в повторный брак Эйдан абсолютно не стремился. Хотелось верить, что Клеопатра с ним не из-за соображений выгоды, престижа и вдохновляющих перспектив, а просто потому, что здесь и сейчас ей нужно то же, что и ему: немного внимания, покоя, поддержки и веры в то, что в мире есть не только ворох вечно не заканчивающихся проблем, но и то, ради чего стоит жить.
— И что, всерьёз грозится или так, бесится от бессилия? — уточнил Эйдан, на миг вскинув брови. Потому что в таких историях можно было столкнуться с ситуациями двух типов: когда супруг-рогоносец беснуется, но не способен предпринять никаких эффективных мер и может устроить неверной жене разве что бурю в стакане, — и другая, когда человек, в состоянии аффекта или вне его, имеет силы привести свои угрозы в исполнение. Конечно, логично было бы расправиться с любовником, однако, учитывая обстоятельства, для мистера Забини это было затруднительно — хотя того же Рудольфуса определённая разница в положении не удержала от того, чтобы примчаться выяснять с ним отношения после той памятной поездки в Вену с Беллатрикс. И это притом, что ничего особенно страшного там так и не произошло, несмотря на все наличествовавшие предпосылки. Нет, появления Забини с поленом наперевес Эйдан у себя точно не ожидал. Однако может ли этот тип поднять руку на свою супругу? Сама Клеопатра, по-видимому, в это не верила — оставалось надеяться, что не потому, что недооценивает своего благоверного.
— Прости, если лезу не в своё дело, но, раз уж вы оба не в восторге от этого брака, может быть, вам лучше мирно разойтись? Скандал, разумеется, будет, но со временем всё уляжется — люди не могут мусолить одну тему вечно. И убивать никого не придётся, — снова переводя всё в шутку, предложил Эйдан.
Впрочем, он не испытывал никакого желания тратить полвечера на обсуждение третьего лишнего, поэтому сразу после перемещения к месту свидания предпочёл сосредоточиться на более приятных вещах — например, на том, как Клео отреагирует на его маленький сюрприз. Вообще-то, Венеция была беспроигрышным вариантом, но из любого правила бывают исключения. В этот раз всё складывалось идеально: выбор места, со всей очевидностью, нашёл у его спутницы одобрение. А благодарность, подкреплённая поцелуем, явно стоила усилий, затраченных на организацию этого маленького путешествия.
— Только окклюменцией, — улыбнулся Эйдан. — И во сне ты не разговариваешь… обычно, — с хитрым видом прибавил он. — Честно говоря, я сам соскучился по Италии и подумал, что более романтичный город, чем Венеция, в это время года найти трудно. Рад, что тебе здесь нравится.
Поцеловав Клео в ответ и мягко скользнув ладонью по её талии, Эйдан проводил свою спутницу к столу и галантно отодвинул плетёный стул с мягким сиденьем.
— Желание дамы — закон, — констатировал он и потянулся за бутылкой, охлаждавшейся в ведёрке со льдом. Вскоре бокалы были наполнены, и один из них перекочевал в руки к Клеопатре.
— За тебя, — отсалютовал бокалом Эйдан. — И за свободу жить так, как мы хотим.
Будто бы подчиняясь его словам, лившаяся с площади внизу тихая мелодия сменилась новой, более оживлённой и жизнеутверждающей.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Настоящее время » [12.09.1978] Fire on fire
