В детали дела его никто не посвятил. Сказали, что в ближайшую неделю возможна серьезная стычка с Пожирателями, что могут быть раненые. Стоит быть начеку и далеко деревянный брелок в виде вороны не забрасывать. На последнее Белби скептически хмыкнул - за четыре года в Ордене он еще и не такое повидал, даже разработал особый диагноз - "гриффиндор задницы" (наличие головного мозга в случаях постановки этого диагноза было под вопросом, а вот задница обычно имелась). Почему Гриффиндор - так по внутренней статистике остальные с такой охотой не вляпывались и оголтело не бежали прикрывать друг друга и штатских, не озаботившись щитами для себя.

С каждым попавшим к нему в руки Белби проводил профилактические беседы без анестезии. Втолковывал, что вообще-то сначала надо защитить себя, а потом - других. Что иногда оборона полезнее, что надо уметь уходить с поля боя на своих ногах. Что надо думать головой, а не надеяться на чудо расчудесное в его лице. Попутно задумывался, что Дафна Мюррей, которая Чан, с этим живет ежедневно, и даже пару раз с ней обсуждал, что делать с такими безрассудными остолопами, которые стоят на страже правопорядка. Непредметно, конечно, все-таки тайну Ордена следовало хранить даже от родных и близких.

Вечер понедельника, 19 июня 1978-го, заканчиваться не планировал. После ужина Белби осел в кабинете (к счастью и удивлению супруги, дома!) и обложился справочниками, где можно было что-нибудь разузнать про лечение самолопающихся гнойных фурункулов. Их себе заработала одна милейшая дама из частных клиентов, которая увлекалась косметическими зельями, притирками и - периодически! - заклинаниями для омоложения. После каждого третьего заклинания от нее прилетала взъерошенная черная сова в крапинку, и Улисс сразу же брал ту мантию, которую не жалко - все равно вся ее косметическая придурь превращалась в гнойники, кровавое месиво и прочие неприятные для отмывания штуки. Но на вызовы отправлялся исправно - платила она щедро. Хватало и на пятновыводитель, и на новую мантию. В этот раз обойтись за один визит действительно не удалось, требовалась дополнительная информация, и Улисс занялся ее поисками.

Деревянная ворона задергалась, когда уже совсем стемнело, и Белби, намеренно подключенный ко всем экстренным оповещалкам на этой неделе, с любопытством потянул на себя. "Оборотное. Он — не я. К.Д."

"О как", - подумал Улисс. "- Нам достались исключительно состоятельные противники", - памятуя стоимость и редкость ингредиентов для Оборотного зелья, Белби оценил затраты и подумал, что для него это подходящий знак, чтобы наведаться в условленный дом. Поманил с вешалки от входа темную куртку, чтобы накинуть поверх помявшейся за день рубашки с закатанными рукавами, взял тревожный чемоданчик с банками-склянками, один из справочников и аппарировал.

Дом Лонгботтомов на окраине Портсмута был совсем недалеко от береговой линии залива Портсмут-Харбор и далеко от магглов. Идеальное место для двух шифрующихся сотрудников спецслужб с активной гражданской позицией и всяким отсутствием чувства самосохранения. До входа в дом было около пятидесяти футов, света в окнах он не заметил, защитные чары стояли так, что дома вряд ли кто-то отсыпался, но хозяева вполне ясно дали ему понять, что с их графиком дома нечасто кто-то бывает. Белби ключом отпер входную дверь, попутно дав понять защитным чарам, что входит свой, и зажег свет в прихожей. Затем, прихрамывая, приоткрыл окно, впустив насыщенный запахами моря и прогретой земли воздух в комнату, добрался до дивана в крохотной гостиной, где и устроился в ожидании. Если вызов окажется ложным, он будет только рад и пришлет Фрэнку с Алисой какую-нибудь посылку с фруктами, чтобы оправдать свое параноидальное вторжение.

По его расчетам, у него было минут пятнадцать до того, как ему притащат очередное тело, которое нужно будет оживлять. Улисс раскрыл справочник там, где остановился, и погрузился в чтение. Время он не засекал, но в ночной тишине отчетливо услышал хлопок аппарации. С усилием поднялся и выглянул из окна в темноту двора, неаккуратно обнаружив свой профиль в свете из комнаты. Если аппарация - это последнее, что смог совершить потерпевший, то ему так будет проще услышать, пора ли идти к кому-нибудь навстречу. Пока он даже не понимал, куда аппарировали пострадавшие. И пострадавшие ли это были.

Свет в окне, а вскоре - и силуэт в нем, Марлин увидела почти сразу же, как они аппарировали на дорожу у дома. Внутри могла быть засада, конечно. Но никто не попытался напасть сразу же, что обнадеживало. Но, в любом случае, девушка могла только понадеяться на то, что внутри - Белби или, например, Алиса, а не кто-то другой. И держать палочку покрепче. На всякий случай.

- Так точно, мэм, - почти по-военному отрапартовала Марлин. - Мы в нескольких десятках шагов от дома Логнботтомов.

Было бы на это сейчас время - она бы расстроилась из-за едкого вопроса. Испугаться или обидеться, это, пожалуй, нет. Пока профессор МакГонагалл не кричала на нее в манере Эшлинг, такое едва ли могло произойти. Но расстроиться - да. Потом.

- Секундочку, пожалуйста, - ровно произнесла она, пока профессор разбиралась с маскировочным. - Я обещала Боунсу отправить сообщение.

...Губы Кингсли, руки Кингсли, голос Кингсли. Для Марлин сейчас не существовало более счастливых воспоминаний, чем о тех часах, что они провели вдвоем в домике у моря. И никогда до этих воспоминаний ее патронус не получался так быстро и легко, почти без усилий и напряжения.

- Expecto Patronum!

Из палочки вырвался серебристый волкодав и еще секунд через тридцать отправился на поляну с сообщением: "Эвакуировала пострадавшего. На опушке у озера нужна помощь".

Говорить подробнее Марлин не рискнула, опасаясь, что патронуса, помимо членов Ордена, могут услышать не те люди.

- Оставшиеся двое нападавших упали в вашу яму, - без каких-либо эмоций и уже не рапортом ответила девушка на следующий вопрос, стоило Партронусу умчаться, и тоже сняла с себя маскировочные чары. - Один под винкулой. Второй - безоружный и под воздействием шафта. И под винкулой, если я попала. Боунс успешно перехватил адский огонь. И там еще кто-то из наших под мантией или зельем невидимости. Я обещала сообщить, что им нужна помощь. Но пока они должны справляться сами.

Если с Фрэнком все в порядке и он получит сообщение, то и с винкулой поможет. Если нет, то она вернется обратно. Конечно, там еще кто-то сверху летает, кто может и контроль над огнем себе вернуть, и напасть с неба... И это они еще не в курсе, что происходит с другой стороны горящего дома. Но про все это не сейчас. Про это все чуть позже.

- Пойдемте внутрь, профессор? - полувопросительно уточнила Марлин, снова беря МакГонагалл под руку, и мысленно порадовалась, что буйного сопротивления не последовало и они мирно добрались до незапертой двери дома.

Потому что было бы неловко кидать винкулой в родного декана.

- Нам нужна помощь, - достаточно громко произнесла девушка, оглядываясь по сторонам, как только они оказались внутри. - Целитель Белби, вы здесь?

[indent] Слова о том, что оставшиеся у наверняка уже прогоревшего до основания домика Боунсов справляются, должны были звучать утешением, равно как и должна была служить опорой рука Марлин, которая вела свою бывшую наставницу в домик друзей. Здесь должно было быть спокойно, вдали от адского пламени и со всех сторон готовой обрушиться на них опасности, должно было стать тише еще и внутри и, в унисон с хваленой сдержанностью, должны была заново зазвучать та глубокая внутренняя уверенность, которая делала из Минервы МакГонагалл чертовски талантливую волшебницу и многоуважаемого преподавателя, но ничего подобного не происходило.
[indent] Рев смертельного огня не отпускал из себя так просто, и даже когда за спиной тихо скрипнули дверные петли, все равно еще звучал в ушах, а сердце ныло и ныло, отсуткивая торопливо в такт мыслям в голове:
[indent] “Как там?”
[indent]  [indent] “Как там?”
[indent]  [indent]  [indent] “Как там?”
[indent] Одним утешением было разве что то, что ощущая руку Марлин, Минерва могла быть уверена, что хотя бы с девушкой все в порядке. При прочих равных, все они в Ордене выбирали свою судьбу сознательно, в отличие от нее - будто продолжившей нелегкий путь отца, взвалив на себя его судьбу и идеалы, как наследие. Марлин, в отличие от всех них, умирать было пока не просто рано. Умирать ей было бы несправедливо, а значит что-то было хорошее и правильное в том, что аппарировала с Минервой именно она.
[indent] - Уверена, вы попали, мисс МакКиннон, - не обязательно, чтобы девушке было еще нужно одобрение декана, но, видимо, самому декану, кроме физической опоры нужна была еще другая, моральная - в вере. В людей.
[indent] Их весь теперь совсем недолгий путь проделать пришлось медленно и осторожно. Несмотря на поддержку, любые попытки посмотреть под ноги оборачивались только лицезрением темноты, и казалось совсем уже из ряда вон выходящим сейчас споткнуться и загреметь на землю, расшибив нос, как какой-нибудь первоклашка. Как какому-нибудь первоклашке, не хватало только заливаться румянцем после непременных комментариев мистера Белби, который хоть и был хорошим целителем, и не был замечен в том, чтобы быть плохим человеком, но все-таки оставался слизеринцем. До самых кончиков своего ножного протеза.
[indent] Конечно, для того, чтобы слух обострился, компенсировав утрату зрения было еще долго, однако, стоило свету в доме добавить в мир Минервы белых пятен, она отчетливо услышала цокание, потом - осуждение, потом что-то близкое к тому, что можно было счесть за самодовольство, неуместное настолько же, насколько были неуместны долгие разговоры, так не сочетающиеся с никак не утихающим стуком сердца:
[indent] “Как там? Как там?”
[indent] Покорно дав усадить себя, предположительно на упомянутый диван, Минерва сложила руки на плотно сведенных коленях и повернулась в сторону голоса Белби. Казалось не вежливым не смотреть на собеседника, пусть даже физически это было трудновыполнимо.   
[indent] - Я пропустила удар, но мне, очевидно, повезло, - она отвечала тоном, которым, как правило, начинала урок в классе. Это был полезный тон - приклеившийся к образу как привычка, отлично скрывающий все бури внутри. - Всего лишь зрение.
[indent] Пускаться в подробности, в то, как тают в воздухе очертания несформировавшегося щита и как моментально ощущается не боль, а собственная беспомощность и паника, возможно, было и нужно, но вряд ли целителю. К тому же, неизменного слизеринца не хотелось тешить пусть даже в таком виде случившейся гриффиндорской слабостью. Лучше было сдать ему факты, пусть и неприятные и с таким трудом ложащиеся на язык.
[indent] - Это был Macular Oculus, - темная магия даже вербальной формулой неприятно шевельнулась внутри, не то подзуживая худшее, что было в Минерве, не то царапая её внутренний страх. Она крепче сжала в руке палочку, будто обещая ей и себе, что никогда не произнесет подобных слов снова и, главное, никогда не поверит в них, собрала в кулак волю и рассудок, которому дала, наконец, послушать стучащее лихорадочно сердце.
[indent] - И я была бы очень признательна вам, целитель Белби, если бы вы не затягивали с лечением.
[indent] Минерве было нужно вернуться. Пока там все было не кончено, она должна была вернуться, несмотря на то, что никаких сомнений в справедливости слов Марлин у нее было.
[indent] Просто Гриффиндор не отступает. Не бежит.
[indent] - Возможно ли будет исправить мою проблему в ближайшее время?