Отсыревшие за зиму витые веревки старых качелей жаловались на жизнь и на смену погоды. Их нудное потрескивание и скрежет растворялись в тихом шелесте февральского дождя, такого ленивого и редкого, что Генриетта даже не стала утруждать себя чарами зонта, положившись целиком на лёгкий капюшон укутывающей плечи мантии. С невысокого склона, начинавшегося сразу за увитым плющем старым домом Виллтов, отлично просматривались приземистые соседские дома, петляющая городская дорога,  текущая вдоль нее говорливая в предчувствии весны речка, увенчанная диадемой крутобокого каменного моста. Входной двери с холма разглядеть было нельзя, но если бы кто-то вознамерился проделать весь путь до дома Виллтов пешком из центра поселка, то он бы не укрылся от взгляда Хэтти.
Впрочем, на сей счёт она заблуждалась. Мысли, бросившиеся врассыпную от поспешности ее сборов и отъезда в Уэльс уже несколько дней как показали носы из своих укрытий и сегодня, сговорившись с дождем и свинцовыми тучами в небе, облепили разум Хэтти точно слизняки - свежую зелень. И избавиться от них было столь же сложно.

- Всё вышло, как предсказывала я? - уточнила почтенная Гленда Виллт, созерцая пребывающую в растрёпанные чувствах внучку на пороге. В вопросе не звучало извечного поучительного "я же говорила", что так свойственно почтенным дамам в любой географической области обитания. Бабушка всего лишь обновляла статистику точности своих предсказаний и Хэтти была ей за это благодарна.
- Нет, пожалуй, все же так, как предсказала я- внучка пристроила маленький чемодан на низкую тумбу в прихожей и стащила с плеч мантию, дабы не вымочить платье дорогой родственницы, когда придет время заключить ее в объятья,- Ничего совсем плохого не произошло...- она решительно пропустила сквозь пальцы настойчиво лезущее в сознание "пока",- я поживу у тебя две недели, взяла отпуск.
- Нона приготовила твою комнату,- Гленда с достоинством кивнула, выпустила колечко ароматного дыма и поинтересовалась как бы между прочим,- Мне ждать ещё гостей в ближайшее время?
Хэтти со вздохом опустилась на обувную табуретку рядом с дверью и упёрлась затылком в стену, прикрыв глаза. Только в знакомых с детства стенах, столь мало похожих на их с Виком дом, она вдруг ощутила всю тяжесть замаячивших на горизонте невеселых перспектив. От них, как от сумрачной грозовой погоды, хотелось укрыться, спрятаться с головой под одеяло, но Генриетта только потерла пальцами виски и принялась стаскивать уличную обувь.
- Да. Скорее всего да,- бросила она так небрежно, как могла,- Я сообщила, куда отправилась. Не совсем же я свинья.

Злые слова исцарапали пергамент и бросили его истекать чернильной кровью. Подобрать их лучше, нежнее и бережнее у Генриетты не получилось, как она ни пыталась. Мысли-слизни о письме, Вике, их будущем липли теперь, наползая поверх строчек книги о прорицания с помощью зеркал, и всё - прошлое, настоящее, будущее,- казалось мутным отражением друг друга в них. Распутать, где желаемое, а где действительно, где правда, а где желанный самообман Хэтти не могла и от того злилась.
Когда лопоухая эльфийка Нона с хлопком возникла рядом с качелями и предупредила о скором появлении мужа, Генриетта не пошевелилась. Бежать она не собиралась, иначе бы не оставила той злополучной записки, но к встрече оказалась все ещё не готова. Теперь понимала, что подготовиться к такому в принципе было невозможно, и оттягивать неизбежное - только умножать боль, которую она не желала ни причинять, ни испытывать сама.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила вместо приветствия, прижавшись виском к мокрой от дождя верёвке качелей,- Колдомедики отпустили или ты их не стал слушать и сбежал?

Отредактировано Meredith Battlefield (2021-12-27 13:14:20)

Конечно, он был не в порядке. Потяжелевшее дыхание и лёгкая испарина, выступившая на лбу, бледность, достойная загадочной русской Нечаевой - это не то, о чем можно уверенно говорить, как о порядке. Особенно когда колдомедик не пожалел темных и серых красок, чтобы обрисовать молодой жене пациента перспективы его состояния. Генриетта ощутила укол раздражения на себя - за то, что позволила себе подзабыть об этом. Ей стоило спуститься с холма, как только Нона разглядела Вика на дороге, а не ждать его здесь, вынуждая преодолевать свое дурное самочувствие и вновь рисковать. Кто-то из них должен был отвечать за здравомыслие. Обычно этим занималась она. Опрометчиво было бы ждать здравомыслия от рыцаря жезлов, не правда ли?

- Теперь твоя очередь отвечать. От чего ты бежишь сейчас? - требует ее измученный рыцарь жезлов, уставший беззаботный дух. Дикое пламя, изрядно прибитое проливным дождем обстоятельств, а она не чувствует, что в ней он может найти для себя топливо и вновь разгореться. До последних событий, как ни горько было это осознавать, его жар поддерживала работа, не Хэтти, и это длилось не первый год. Она никогда не судила людей лишь по тому, что говорили ей карты, ведь люди настолько сложны и многогранны, что в любые рамки вписываются весьма условно. Но от того, как ярко находили теперь подтверждение мысли школьницы в Большом зале, ей становилось серо и тяжело. И холодно.

Не на всю жизнь...не на всю жизнь...не на всю..,- скрипели веревки и в ее молчании этот звук сделался невыносимым. Хэтти соскользнула с качелей, поднимаясь, кутаясь от незваного холода в мантию. Расписная теплая шаль подошла бы лучше, но ее подарила тетушка Мэл и это вновь были бы изводящие собой воспоминания.
- От пустоты, Вик,- она высвободила птицу мыслей из клетки, но та не взлетела, бессильно трепыхаясь на ладони,- От ощущения, что в твоей жизни для меня нет места. Точнее - что я есть, что меня нет, для тебя не составляет особой разницы. Когда ты, очертя голову, бросаешься под заклятья, ты хотя бы помнишь, что тебя ждут дома?
Звучало это скверно, эгоистично. Хэтти очень отчётливо представляла все положенные в этом случае возражения. Про то, что это такая работа. Про то, что она не обходится без риска, ведь авроры выслеживают темных магов как-никак. С другой стороны, она не просила его оставить службу - только не лезть каждый чёртов раз на рожон. Она перестала расстраиваться, когда он не приходил на ужин, задерживаясь на работе - и это тоже ощущалось неправильным, как прогорклое масло. Не то, что задерживался - то, что ее это больше не задевало.
- Идём под крышу,- она зябко передёрнуло плечами,- нам не станет легче, если мы простудимся.