Бал в рождественскую неделю — это прекрасно. Дамы в шикарных нарядах, их кавалеры сдержаннее, но по-своему праздничны. В зале горят огни, все украшено в тему торжества, в воздухе царит запах хвои, легкого мороза и терпких духов. Для молодой ведьмы, вроде Мери, подобные выходы в свет были не первыми, а значит мандраж легкий, как перед праздником полным волшебства. Она чувствовала себя уверенно, предвкушала веселье и радость, а главное отпуск в компании Катарины Жанвье. Обычно она старалась проводить праздники в компании семьи, но этот год выдался насыщенным на события, тетушке Лилит пришлось вернуться в Британию к семье. Мама старалась поддержать тетушку по-сестрински принимая посильное участие по возможности, к сожалению, от их стараний зависело мало. Праздник в этом году выходил с грустной ноткой, по этой причине Велч хотела сбежать куда-нибудь. Приглашение от близкой подруги пришлось, кстати.
Дни с Катрин, её семьей пролетали незаметно. Буквально только вчера приехала, а уже надлежит готовиться к балу, пускай Кати в этом плане была намного мягче и спокойнее чем тетушка, но горела огнем произвести фурор своим появлением. Как и положено чистокровной девице, она готовилась пышно и с размахом. Готовила она и Мери, которая послушна принимала все советы и решения. Редкий выход в свет без присутствия под боком родни немного сбивал с толку, но Жанвье крепко брала под свое крыло.
В назначенное время, пройдя через каминную сеть чета Жанвье с Мери, оказались в отчем доме Катарины. Гостей встречал мистер Трембли с супругой. Встреча вышла теплая, Велч искренне радовалась встречи со старыми знакомыми и тепло спрашивала о делах, передавала материнские поздравления и наказы.
Дальше небольшая официальная часть, во время которой Мери негромко переговаривалась с Катрин осматриваясь вокруг. Для британки волшебницы здесь много незнакомого люда, поэтому она вслушивалась в краткий экскурс от подруги. 
Вечер протекал ровно так, как рассчитывала девушка. Все проходило идеально. Непринужденное веселье, подобные приемы привычны и понятные, муштра тетушки не проходит бесследно. Настало время кавалерам приглашать дам на танец. Катарин закружил её муж, в то время как Велч пригласил на танец малознакомый маг симпатичной наружности. Мысленно вспоминая его, говорила ли о нем Катарина (а подруга успела половину народа осветить, как всех упомнить), она приняла приглашение. Его движения были плавны, вел хорошо – танцевать с ним было одним удовольствием. После её вернули туда, откуда взяли, и с любезностями откланялись, быть может кавалер хотел продолжить общения, но уж точно не Мери.  Его она так и не вспомнила.

Вновь общение с подругой и её мужем, щебетание о ребенке, легкие вопросы, когда соберется сама Мери, но на последнее лишь улыбалась, качая головой. Уж точно не в ближайшее время, но не пристало так отвечать в обществе, поэтому поспешно отпивала из бокала и переводила тему. Вечер плавно тек, а время бежало незаметно, следом шел еще один круг, кажется, прежний кавалер хотел опять пригласить, весьма упорно, но его успел опередить Жиль – муж Катарины. Последняя кружилась по залу в паре со своим кузеном Филиппом, о чем-то оживленно беседуя. Кажется, неудачливому кавалеру не понравилось оставаться позади, но придавать этому большого значения волшебница не стала. Танец с Жилем был более бодрый и веселый, его шутки заставляли улыбаться и не смотреть в сторону тех, кому они были адресованы. Удавалось с трудом.

Третий танец вечера был уже с Филиппом, которого, наверняка, науськивала Катрин. Вот про него подруга твердила больше всего. Кстати, а первый кавалер опять остался в пролете, и теперь на его лице отчетливо читалась крайняя степень недовольства. Бросив недоуменный взгляд на мага, Мери продолжила танцевать с Марсийак, но на душе становилось не спокойно. Обычно с ней подобного не случалось, и как реагировать, на это знала лишь смутно. Наверное, стоило вернуться к подруге и не создавать конфликтных ситуаций, хотя она вела себя более чем пристойно.

Закончив танец, Филипп проводил её обратно к кузине, а Велч, озираясь, заметила поблизости раскрасневшегося, явно поддавшего смутьяна и чуть не споткнулась о подол платья. Сумев сдержать равновесие, лишь чуть сильнее сжав пальцы на руке кавалера, слабо ему улыбнулась и обронила: - Благодарю за прекрасный танец, - но, понимая, что подобное должен был сказать именно он, смущенно сжала губы. Вечер постепенно расклеивался, а доставлять окружающим неудобства не хотелось.

- Да, вы сегодня нарасхват, ик, мадмуазель Велч, - от него несло алкоголем, щеки и нос покраснели, а недобрый взгляд скользим по волшебнице.
- Прошу прощения… - негодование возгорелось в душе, ведь интонация неприятеля явно говорила о подтексте, хотя могло и показаться, пьяный французский различать тяжело. – Вам стоит немного передохнуть, мне кажется, - максимально холодно и корректно послала его, стараясь копировать поведение тетушки. До неё было еще далеко.
- Да что вы говорите, - он растягивал тонкие губы в неприятной улыбкой, отчего Мери инстинктивно морщилась, - а мне, кажется, это вам стоит сделать перерыв от резвой смены кавалеров…

Отредактировано Marilyn Welch (2022-01-23 17:18:25)

Велч нервно дергает плечом силясь сбросить двусмысленные намеки с себя. В чем уверена точно - она вела себя более чем корректно сегодня, не давая никому повода для лишних мыслей. Ей просто повезло попасть на перебравшего дурака, не понимающего отказы. Особенно обидно, что это её выход в свет, без покровительства тети, лишь в компании подруги и её семьи. Она наивно полагала, что все пройдет гладко, но видимо этот мужчина чувствовал слабость жертвы, вот и пронзал дурными словами, словно когтями.
Последнее изречение заставило удивленно замереть и приоткрыть рот, хотелось высказаться уже без приличий, швырнув ему в лицо, что-нибудь о его безобразном поведении и откровенном пьянстве. Она не успела, к счастью. Перед ней, словно стена, вырос кавалер прошлого танца и отделил её от неприятеля. Поступок обескуражил, не обращая внимания на него после танца, Мери считала, что Филипп уже ушел по своим делам дальше, но нет. Он весьма мило пришел на выручку девице в беде, так считала волшебница, пока он не открыл рот.
Они определенно знали друг друга, уж с незнакомцами так не общаются. Явно не приятели, судя по происходящему, они должны не слишком любить друг друга. С каждым предложением нажим француза усиливался, а по покрасневшему лицу Лефевра шли багровые пятна. Стой она чуть дальше наверняка - ничего бы не услышала, но она стояла рядом и могла во всей красе оценить куда катится неприятный разговор.
- Филипп, - крайне осторожно Мери кладет свои пальцы на его предплечье, отвлекая от зарвавшегося пьяницы, - не откажете ли вы мне, показать галерею мистера Трембли? Слышала в ней находятся множество редчайших картин Лео Тома. Думаю, - она сделала ударение и небольшой шаг назад, убирая руку от мужчины, - всем стоит сделать перерыв в от танцев.
Ей не хочется проводить время с Филиппом больше положенного. Он наверняка прекрасный мужчина, но её планы были совсем в ином направлении. Ощущение праздника меркло, ровно, как и блеск в её глазах медленно стух. Переведя взгляд на Катарину, заметила, что подруга в крайней степени разгневанно что-то шепчет мужу, а тот успокаивающе поглаживает её по кисти. Не доставить неудобств не вышло. Крайне досадно, Велч меньше всего хотела портить подруге отдых. Это её первый бал после беременности и рождения ребенка, но пока все не фатально. Стоит лишь уйти подальше с глаз этого пьяницы, как он сможет переключиться на кого-то еще или будет попросту выпровожен за неподобающее поведение. Трембли радушный хозяин, но строго чтит правила.
Галерея сама всплывает в памяти, когда-то давно, в гостях она её уже посещала, но будет рада обновить знания и посмотреть на новинки. Там ей будет привычно и комфортно, а дальше уже можно будет мягко разойтись с Марсийяком, прекращая предоставлять тому неудобства. В книгах, на подобные выпад мужчин, девушка должна вылить тонну благодарности, похлопать ресницами, а оставшись наедине признаться в чувствах. Велч же хотелось самой уйти подальше и переждать бурю. Без подтекста и литературных изысканий.
Оставалось надеяться, что он не откажется и уделит немного времени еще.

[indent] Филипп принимает её предложение, отчего ведьма медленно успокаивается. Она взволнована всей ситуацией и чувствует вину перед своим негаданным защитником. Беря его под руку ощущает напряжённость в теле, путаясь в догадках. Может в его планы не входило ё защищать и уж точно сопровождать подальше от людских глаз, отчего он недоволен теперь прогулкой. А может его слишком возбудил перепалка с пьяным наглецом, который зарвался и потерялся всякий стыд. Потерять контроль над собой в высшем свете равно расписаться в собственном бессилии и потерять много очков в обществе, состоящим из условностей и правил. Мери не удивится, если после подобной выходки мистер Трембли не допустит его в дом еще долго, пока он не проявит разумность и не загладит вину. Это все потом, далекое будущее, которое столь же туманно, как и прогулка под руку с Филиппом.
[indent] - Слишком душно, - делает вид, что не слышит его ругательства, Велч привычно отвечает [поправляет] поддерживая разговор. Она благодарна ему, поэтому не хочет становиться большей обузой чем есть сейчас. Не видя в нем желания говорить прямо сейчас - замолкает, свободой рукой поддерживая платье, ступает по мягкому ковру, не желая оступится ко всему прочему. Ей и самой тяжело дышать в пышном великолепии и разнообразии происходящего. Мери выпила лишь один бокал, предпочитая трезвую рассудительность, поэтому её голова начинала звенеть вовсе не от алкоголя, а от обвитый птичьим ворохом, кружащим вокруг. Цветы лишь дополняли, подчеркивая потерянную часть вечера. Оставалось уповать, что её тетушка не найдет в действиях Мери ничего предрассудительного.
[indent] Второй этаж тише. В нем теряются яркие краски, они растворяются, словно разделяя два этажа на разные миры. Буйство красок, запахов и людей остаётся внизу, за невидимой чертой, что прозрачно пролегает, незримо для ведьмы. Впервые за долгое время дышит спокойнее, свободнее, несмотря на шнуровку корсета.  Полы её юбок не шуршат, касаясь пола, отчего нет лишнего шума. Их шаги утопают в ковре не раздражая слух. Наступает переломный момент спокойствия и уединенности.
[indent] Обычно в такие моменты женщин бросает в жар от близкого присутствия мужчины. Она читала такое, знала, но вопреки всему не чувствовала Благодарность и мягкое, тонкое расположение к спасителю – да, но не более. Она не вовлекала его в разговоры, не пыталась узнать о причинах напряженности, оставаясь посторонней, случайно знакомой, далекой подругой кузины. Не более.
[indent] Факелы зажигаются, давая медленно прочувствовать великолепие полотен, хранящимся в галерее. Тонкая работах художника требует осторожного внимания. Свет не должен быть дневным на постоянной основе, иначе полотна блекнут и картины теряют краски. Она не слышит ворчания и понимает, что портретов здесь нет, быть может дальше? Изображения людей её страсть, но тревожить в вечернее время суток – дурной тон.
[indent] – Тома как никто чувствует магия цвета и деталей. Многие говорят, что его работы теряют краски из-за похожей цветовой гаммы, но я так не считаю. – Мери готова говорить о живописи все свое свободное время. – Он способен передать глубину воды, ощущения ветра на лугу или шелест листвы, не прибегая к резким мелким мазкам, как любят другие. -  Её взгляд приковывается к полотну, которое с интересом рассматривал Филипп. – Он может показать двоякую картину, нужно лишь уметь смотреть. А любовь к деталям? – Невольно протягивает пальцы к работе, но не касается, оставляя прослойку воздуха. – За толщей красок скрыт удивительный мир. Ох, простите, я вас заболтала. - Сбрасывая с себя привычное наваждение, расправляет плечи и отступает назад, не мешая любоваться.