-Не видели Эванс? - Спросил Сириус даже не удосужившись поздороваться и перекидывая ногу через скамью. Он опирался руками о стол и смотрели на мародеров, что застыли с другой стороны стола.
Джеймс жевал и только неопределенно пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему не слишком-то интересно местонахождение Лили ни сейчас, ни когда бы ни было.
Питер только покачал головой и засунул в рот очередную ложку тыквенного супа, Бродяга поморщился, друг делал это так, словно не ел уже минимум неделю хотя не должен был проголодаться после плотного завтрака. Иногда они шутили, что в Хогвартсе специально кормят так, чтобы у учеников даже не возникла мысли покинуть замок и лишиться всего этого съестного разнообразия.
Обычно это сильнее всего поражало магглорожденных волшебников. По праву стоит сказать, что их поражало все на свете, перемещающиеся лестницы, которые зачастую были страшно неудобными, парящие под потолком свечи, сам потолок, принимающий вид неба в данный момент и, конечно, появляющаяся ниоткуда еда.
Всем, кто был знаком с законами трансфигурации, а Блэк их знал так хорошо, что от зубов отскакивало, были в курсе, что едва не может появляться из воздуха. Это противоречило главному принципу, но все это изучалось много позже. Так что для тех, кто попадал в Хогвартс подобное было сродни чуду. Все, кто бывал на кухне замка прекрасно знали как обстоят дела, мародеры захаживали туда частенько, особенно после полнолуния, когда были голодными как волки.
Ремус ненавидел этот каламбур.
Так вот работающие там эльфы всегда были рады дать столько еды, сколько студенты могли унести с собой. Взаимовыгодное сотрудничество.
Сириус перевел взгляд на Лунатика, что очень внимательно изучал как-то свиток.
-Ты явно что-то знаешь. - Резюмировал Блэк, неотрывно смотря на оборотня.
Ремус с неохотой отложил свое занимательное чтение и посмотрел на Блэка. Он тяжело вздохнул, как будто совершенно не хотел говорить, Бродяга напрягся.
-В чем дело?
-Ее вызвала профессор МакГонагалл. - Он сделал паузу, подбирая слова, Сириус сложил руки на груди и напряженно ждал. - Кажется, ничего хорошего.
Последние слова он говорил уже в спину парню, что стремительно покидал Большой зал.
Есть совершенно расхотелось.
Блэк даже предположить не мог зачем декану Гриффиндора могла понадобиться Эванс, Лили была лучшей ученицей на курсе, она никогда не получала плохих оценок и ее поведение в отличие от поведения Мародеров всегда оставалось идеальным. Эванс к тому же была старостой, что делало ее еще более ответственной. Хотя Сириус искренне не подозревал куда уж больше.
Он, не знал, пожалуй, другого ученика, кто был бы так достоин своего места, но Лилс всегда было мало. Она стремилась к большему, хотела большего, впитывая информацию, как губка.
Ему иногда казалось, что она хочет доказать самой себе, что имеет право учиться в Хогвартсе не смотря на свое происхождение. Пытается наверстать упущенное, она даже читала детские сказки, что очень удивило Блэка. Он терпеть не мог эту книгу, помнил ее с самого детства, как мать читала им ее с Регулусом перед сном. Раз за разом.
Тогда он плюхнулся на диван в гостиной Гриффиндора рядом с Эванс и взял у нее из рук книгу.
-Бард Бидль, серьезно? Никогда не читала? - Девушка отрицательно покачала головой, а он прочитал несколько строчек и вернул ей книгу. - Фонтан феи Фортуны еще ничего и Сказка о трех братьях.
Он вдруг понял, что Лили ничего неизвестно об этих рассказах и героях. Она росла среди магглов, у них точно не могло быть ничего такого, в тот вечер Лили отложила книгу и они провели его за тихим разговором у камина. Сириус впервые рассказывал ей о своем детстве, немного, касаясь его лишь мимолетом. Они говорили о сказках.
Эванс рассказывала ему о русалочке, что сменила свой хвост на ноги и отдала голос за любимого, а он полюбил другую и девушка превратилась в морскую пену. Или о другой, что добровольно пошла пленницей к ужасному чудовищу, чтобы спасти отца и влюбилась в него, спасая тем самым от страшного заклятья.
Чем дальше она рассказывала — тем выше ползли брови Блэка, каждая сказка была наполнена очевидной жестокостью, да и глупостью, что совершали ее герои.
После этого они спорили не один раз, о том чьи же сказки все же лучше. Ради этого Блэк даже прочитал парочку маггловских сказок и пришел в еще больший ужас.
Теперь он был удивлен как маггловские детишки нормально спят по ночам.
Он споро шагал по коридорам к кабинету МакГонагалл и не вовремя вспоминал это, размышляя о том, почему же могла профессор вызвать Эванс на ковер.
Сам он слишком уж часто бывал в этом кабинете, но Лилс.
Он завернул за угол и остановился.
В по-весеннему промозглом коридоре стояла староста Гриффиндора и смотрела куда-то себе в ноги, а профессор МакГонагалл не слишком ловко хлопала ее по плечу, затем обе резко подняли глаза на застывшего парня. Минерва кивнула Лили и что-то сказала, после чего бросила еще один короткий взгляд на Блэка и удалилась в кабинет. А девушка так и осталась стоять, смотря ей в след и прижимая к груди какой-то пергамент.
Она выглядела потерянной.
Бродяга подошел ближе.
Ему показалось, что глаза у старосты покраснели, а лицо наоборот было слишком уж бледным. Она украдкой поднесла руку к лицу и вытерла щеку, но он смотрел на нее слишком пристально и это не укрылось от его внимания.
-Ты в порядке?
Спросил Блэк, подходя еще ближе. Она была одела лишь в тонкую форменную рубашку и ее руки покрылись мурашками, Сириус стащил с себя через голову свой свитер и накинул девушке на плечи, подходя к ней вплотную.
Теперь он мог видеть дорожки слез, что на безуспешно пыталась скрыть.
Девушка отвернулась, не желая смотреть на него или, возможно, чтобы он видел ее лицо, но он не позволил. Его пальцы легли на ее щеку, он чуть сжал их, заставляя ее повернуть голову, мягко, но настойчиво.
-Что случилось? - Снова попытался он, стараясь не давить на девушку слишком сильно, но в характере Бродяги было добиваться своего, а сейчас он больше всего желал узнать причину ее слез.

Подпись автора

-

Слезы Эванс оказались для него большой неожиданностью. Пожалуй, это был первый раз, когда он видел девушку плачущей.
Он не знал куда деть руки.
Лили всегда была сильной, даже слишком. Иногда не хватало ее слабости, потому что приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не оплошать и быть с ней на одном уровне. Вначале это было даже тяжело. Но она делала Сириуса лучше, с каждым днем. С ней он становился менее импульсивным, спокойным. Надежным.
Еще год назад он бы посмеялся над этим.
Но все же слезы старосты вывели его из равновесия, пусть в первый момент ему показалось, что он ошибся, но когда подошел ближе — она плакала. Безуспешно пытаясь это крыть и отвернуться от него.
Он не позволил.
Она никогда никого не бросала в беде. Многие ночи сидела рядом с Блэком в гостиной Гриффиндора, когда ему по обыкновению снились дурные сны. Даже не прочь была наведаться на кухню, хоть это и было против правил.
Как он мог позвонить ей отвернуться?
Ее плечи дрожали, когда он коснулся их, накидывая свитер. Она вздрогнула от его прикосновения и парень тут же убрал руки. Он не стал бы настаивать, особенно сейчас. Девушка была крайне уязвима и ему было необходимо знать в чем дело, хоть неприятное предчувствие и сжимало его сердце.
Профессор МакГонагалл бросила на него быстрый, очень удивительный взгляд прежде чем скрыться в своем кабинете, раньше она на Сириуса так не смотрела, словно признавала своим взглядом, что доверяет Эванс ему. Кажется, как-то она обронила, что Бродяга и Лили не слишком-то друг другу подходят, когда он отбывал очередное наказание и чистил кубки в Зале славы, конечно, без всякой палочки.
Потом она извинилась и сказала, что это не ее дело.
-Мы просто друзья. - Ответил тогда Блэк и задумался, но тут же откинул лишние мысли, продолжая натирать чертовы кубки по квиддичу.
В такие моменты он даже не любил квиддич.
Они и были друзьями. Даже не смотря на то, что Бродяга считал запах волос Лили самым восхитительным ароматом на свете.
Он смотрел, как непрошеные слезы катятся по ее щекам и как она стирает их ладонью. Ему даже казалось, что она немного злиться на него за то, что он стоит здесь, перед ней и спрашивает в чем дело.
Когда она попыталась отвернуться от нее — он удержал ее совершенно механически, а теперь размышлял верно ли поступил. Он хотел помочь ей, но не сделал этим лишь хуже. Этого бы Сириус не вынес, как с трудом выносил ее слезы. Хотелось сгрести Эванс в охапку и унести как можно дальше, поглаживая ее прекрасные рыжие волосы и пропуская шелковистые пряди между пальцев.
В последнее время он думал об этом чаще, чем следовало бы. Слишком часто.
Блэк дернул головой, отгоняя непрошеные и абсолютно неуместные мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться на другом.
Девушка подняла на него глаза и Бродяга с трудом удержался, чтобы не сделать шаг назад, они были пустыми. Совершенно ничего не выражали и слезы теперь катились градом по ее щекам, словно поток хлынул и прорвал дамбу, до сих пор сдерживающую их.
Ее руки крепко сжались на пергаменте, что она немилосердно комкала пальцами, костяшки их побелели. Сириус вскинул было руку, чтобы накрыть пальчики девушки своей рукой, но застыл так и не донеся ее, а затем сжал в кулак.
-Что? - Его голос звучал едва слышно, конечно, ответа ему не требовалось, он отлично расслышал каждое ее слово. И здесь Лили улыбнулась, он чудом не отшатнулся.
Ее улыбка, это невероятное спокойствие, помимо потока слез выглядели чертовски пугающими. Словно она и сама не знала какие эмоции сейчас должна была испытывать. Сириус приблизился, он был в этом не слишком-то силен, точнее вообще ничего не знал про утешение. В его семье подобное было не принято.  Вальбурга сколько он себя помнил учила быть сдержанным в любой ситуации, не показывать своих эмоций. Чтобы не у кого ни в коем случае не возникло желание пожалеть маленького темноволосого мальчика, что разбил губу, упав с лошади.
Она одним только взглядом могла заставить его высоко поднять голову и расправить плечи, небрежно смахнув кровь, как будто совершенно ничего не случилось.
Бродяга этого не умел. Он почти панически боялся женских слез и обычно сбегал раньше, чем девушка начинала плакать. На него они действовали как драконий помет — никакой возможности оставаться рядом.
Но сейчас он заставил себя стоять на месте.
Эванс выглядела так или старалась выглядеть так, словно ей не была нужно ничья поддержка, это и выдавало ее. А еще трясущиеся плечи и слезы, что лишись непрерывным потоком, пальцы до побеления сжимающие письмо и безразличие в ее глазах. Он просто не мог оставить ее одну посреди пустого и холодного коридора.
-Не говори так.
Попросил он, делая еще один небольшой шаг к ней, впрочем с его ростом этого было вполне достаточно, чтобы оказаться к девушке вплотную.
-Ты ни в чем не виновата.
Конечно, ей этого было мало, возможно, ей вообще было все равно, что он говорит сейчас. Чтобы он не сказал. Но это нужно было сказать, Лили была не при чем. Она никак не могла быть виновна в трагедии, что случилась так далеко от замка.
Не думая о ее реакции, Блэк притянул девушку к себе за плечи, не обращая внимания на то, что ее слезы почти сразу намочили его форменную рубашку и не завязанный галстук, что свободно висел на шее. Она уткнулась лицом ему в грудь, а он положил небритый подбородок ей на макушку, думая о том, что ее волосы абсолютно точно запутаются. Даже на каблуках, что она так любила Эванс едва доставала чуть выше его плеча. Скачок его роста за последнее лето был почти пятнадцать сантиметров, что здорово ударило по карману, потому что пришлось заново отшивать всю школьную форму. Мантии едва доходили ему до середины икры. Хоть он и терпеть их не мог, но обязан был иметь, как и все остальные студенты.
-Ты не выбирала кем родиться.
Сказал он, не сдержавшись и все же поглаживая ее по волосам, возможно, его слова были не тем, что ей хотелось услышать, но Сириус не придумал ничего умнее. К тому же это так точно подходило ему самому, с его постоянными сожалениями. Никто из них не выбирал кем родиться. Лили было суждено родиться волшебницей в семье маглов, которые и понятия не имели о волшебном мире до тех пор пока их маленькая дочурка не заучилась распускать цветы на своей ладони. Сириусу же крайне повезло родиться в чистокровнейшем семействе Англии, которое буквально молилось на свою незапятнанную кровь. Они не могли это выбрать, но зато могли выбрать кем будут и как станут поступать.
-Давай-ка я отведу тебя в более теплое место. - Он обвел рукой плечи девушки, притягивая ее к своему на удивление еще теплому боку. Сначала он подумал о гостиной факультета, но в ней всегда было слишком людно, а Блэк был уверен, что девушка не захочет этого. Сириус потянул ее за собой, наверх.
Выручай-комната всегда была идеальным местом, иногда Бродяга пропадал в ней целыми днями, просто лежа перед камином и размышляя. Конечно, он никому не говорил об этом.
Никогда.
Они прошли в дверь, что буквально пару секунд назад появилась на пустой стене и оказались в уютной комнате, которая была так мала, что кроме камина, журнального столика и большого уютного дивана в ней ничего и не было.
Бродяге она нравилась именно в этом виде, выполненная в приглушенных теплых тонах. И никакого изумрудно-зеленого.
Он усадил девушку на диван, погладил ее озябшие свечи, слезы на ее щеках высохли, но она все еще продолжала тихонечко всхлипывать.

Подпись автора

-