[icon]https://i.imgur.com/FG4sLat.gif[/icon][status]пьянствующий эстет[/status]
Друг в беде не бросит, лишнего не спросит... все равно сам ему все и расскажешь.
Фрэнк стоял, прижавшись лбом к двери квартиры Бена, уже минут двадцать. Нежно гладил причудливо изогнутую ручку дверного молотка и водил пальцем по кудрявой голове фавна, который в зубах держал эту самую ручку. Глазки-бусинки, гладкие, отполированные щеки, волны волос... если отпилить рога, то чем-то отдаленно напоминает очертания Её лица. После трети бутылки огневиски еще и не такое привидится, а не особенно часто пьющий Фрэнк имел дивное и неудивительное свойство легко улетать после алкоголя, опрокинутого на голодный желудок. Но истерзанное мыслями о том "что же было не так" сердце нужно было как-то заставить замолчать, и уже три года как бравый аврор Лонгботтом не придумал ничего умнее.
Из конуры в Косом, где скрипели и подламывались под ногами половицы, Фрэнк ушел около семи, почти сразу после того, как прочитал полученное от Нее письмо. Вообще-то ужасно мерзко расставаться вот так - письмом, жалкой отпиской без лишних слов и объяснений. Как будто гильотину отпустили, а наточить забыли, и она не столько отрубила, сколько продавила и оторвала голову под собственным весом. Лонгботтом слонялся по оживленному Косому переулку и не находил себе места. Потом обнаружил себя в одном из баров за углом, где завывало трио певичек, которым хлопали местные завсегдатаи. Зажигательные португальские ритмы и песни о пропавших моряках не нашли отклика в его сердце, равно как и меню местной кухни, предлагавшее разогреть вчерашний фиш-н-чипс. Поморщившись, Фрэнк купил сразу бутылку огневиски, взял стакан и твердо решил... Нализаться, налакаться, нахрюкаться, нажраться, набухаться - словом, выпить. А прежде он таких решений не принимал. На третьей рюмке, когда к дикому жжению в горле и желудке он уже попривык, Фрэнк понял, что нужна закуска и дружественные уши, чтобы его приободрить. Вроде попытался встать - по ощущениям-то он был трезв! - но ватные ноги повело, и Лонгботтом, чуть задевая столики и ловя баланс при помощи бутылки, отправился знакомой дорогой к квартире Бена. А к кому еще?
Собственно так он и пришел к состоянию, когда фавн стал похожим на... бывшую. За те двадцать минут, что Лонгботтом все никак не стучал в дверь, он успел влить в себя из горла еще огневиски, а потом еще. В целом, он не удивился бы, если бы узнал, что все это время Бен знал о его присутствии здесь - за собственной дверью, но ждал стука или какой-то попытки напомнить о себе. От выпитого уже прилично мутило, организм требовал закуски, но приходилось довольствоваться только запахом масляной краски, которой когда-то покрасили дверь.
Лонгботтом вспоминал, как они познакомились. Да не они с Беном: Поттер был рядом всю сознательную лонгботтомовскую жизнь. А с Ней. Как каждый третий приличный аврор он познакомился с ней во время одного из вызовов - она была свидетельницей происшествия с зачарованным темным артефактом. Представилась Камиллой, много и в деталях рассказывала все, что видела на месте, говорила о пострадавшем мужчине. Словом, редкое чудо, а не свидетель. После милой беседы - то есть сбора показаний - они бы больше и не встретились, но однажды в кафе у Министерства, куда Фрэнк заглядывал раз в месяц по четвергам, чтобы занести что-нибудь сладенькое коллегам из архива, они снова встретились... Так и завязались отношения.
Ну как: она смотрела на него глазами полными обожания, но не соглашалась приходить на встречи с его друзьями. Даже на день рождения Бена пару недель назад не согласилась пойти - хотя его-то она знала все с того же вызова. Хорошенькая кудрявая шатенка с вечно смеющимися темными глазами говорила с забавным ирландским акцентом, но в Ирландии как будто бы не была. После сегодняшнего письма стало понятно, почему. С ней рядом было легко и приятно, она говорила все о путешествиях и мечтах, вытаскивала его на танцы и Фрэнк, забывая о своем привычном смущении, с огромным удовольствием рассекал с ней по залу ресторана на зависть всем остальным парам. Камилла была такой хрупкой - точно чучело лебедя на любимой матушкиной шляпе. Только вот, несмотря на продолжительные - аж в целых четыре месяца! - отношения, она не соглашалась ни знакомиться с мамой, ни рассказывать больше о себе. "Наверное, ей нужно больше времени", - хлопал ушами от радости влюбленный Фрэнк и тащил ей очередной букет зачарованных цветов, которые меняли форму буквально на ходу. И, конечно, при случае делился рассказами о своем счастье с друзьями.
Наконец, Лонгботтом глубоко вдохнул и решительно постучал молотком в дверь. А если Бена нет дома? А если он... не один? Сомнения, до того момента даже не тронувшие его разум, вдруг поднялись волной цунами и захлестнули его. - Что я тут делаю? - вслух как можно более членораздельно возмутился Фрэнк и, оторвав голову от двери, лихо развернулся на каблуках ботинок. Спустился на четыре ступеньки, расстроился, что ему некуда податься, сел на верхнюю ступеньку и поставил рядом опустошенную до половины бутылку. Затем вынул из кармана мантии скомканное письмо, расправил его и, подсвечивая Люмосом - тусклого света от фонарика в коридоре не хватало - прочитал "избранное".
"Милый Фрэнки! Я должна рассказать тебе всю правду. ... Мне 42 и я сбежала от своего мужа, которого заключили под стражу в Мадриде за покушение на убийство моего любовника. В Англию я приехала, чтобы устроить брак моей дочери - она всего двумя годами младше тебя - пока слухи о том, что случилось с ее отцом, не расползлись по всему свету. ... Прости, что не сказала раньше. Не могу больше обманывать тебя. ... Спасибо за все те прекрасные дни и ночи, которые ... Жаль, что не смогу лично поздравить с днем рождения! ... Все еще будет! С нежностью, К."
Фрэнк вслух проклял все колдомедицинские омолаживающие чары, зелья и притирки, горестно обнял бутылку и привалился боком к стене, оставив письмо лежать рядом.
Отредактировано Frank Longbottom (2021-10-24 23:36:36)
- Подпись автора
little cookie monster
