Marauders: stay alive |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders: stay alive » Флешбеки » [22.01.78] Алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов...
АЛКОГОЛЬ ВЫЗЫВАЕТ КРАТКОВРЕМЕННОЕ РАСШИРЕНИЕ СОСУДОВ... И КРУГА ДРУЗЕЙ
Закрытый
--
◊ Участники: Бен Поттер, Эмма Фарли | ◊ Дата и время: 22 января 1978, после 18:00 и до комендантского часа | ◊ Место: Эшборн |
◊ Сюжет: В мире где еще не изобрели психологов, уже есть бармены
"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия."
Никола де Шамфор
Ветер, размахнувшись как следует, швырнул в лицо горсть мокрого, липкого, колючего снега. Бен передёрнул плечами и поднял воротник, нахохлившись точно сердитый петух. Погода в Лондоне сегодня была вполне сносная: привычная слякоть, убогие неубедительные остатки снега, тёмные пятна вокруг них на асфальте у подножий зданий. Ветра там, кажется, практически не было и даже свинцовость неба перетекала местами в сталь, рисуя рельеф, обещающий вскорости пару прорех, сквозь которые можно будет разглядеть лазурь. Она же всё ещё там.
В общем, терпимо было в Лондоне.
Хогсмид же недвусмысленно намекал гостю на то, что разжиться щемящей сердце ностальгией здесь сегодня не выйдет, и всё, что он может предложить - сырая метель, спешащие по делам редкие прохожие, закутанные в шарфы по глаза, и печально мерцающие огоньки окон, за которыми, поди, целый день горел свет, ведь на улице царили вечные сумерки, затканные грязно-белым под нахмуренным, тяжело спустившимся небом.
Бен хотел уже аппарировать домой и откупорить огденское под какой-нибудь мрачный роман из числа рекомендованных к прочтению Келли: самое то для унылого вечера. Но потом передумал и развернулся спиной к метели, рассчитывая, что она дружелюбно подтолкнёт его к дверям Эшборна, где можно будет пропустить пару стаканчиков не в одиночестве угрюмым бобылём, а в компании и вроде как с намёком на приличного человека.
Метель хрипло рассмеялась, лихо развернувшись под крышами, и шарахнула ледяным кулаком в аврорский нос, некстати высунувшийся из складок ворота и шарфа, из-под полей шляпы.
Бен высказался неподобающе представителю чистокровного рода, имеющему близкое родство с семейством Блэк, и служителю магического закона, и решительно двинулся к бару, который, на его счастье, маячил на не слишком значительном отдалении.
Где-то в тёплом, сладко пахнущем сеном и виски помещении, было открыто окно или дверь, потому что Бену входную открывать было не слишком легко, а стоило войти - и полотно задорно шарахнулось в коробку, дав пять лихому сквозняку.
Бен шумно втянул носом ароматный воздух и двинулся к стойке, на ходу разматывая шарф, с которого на пол сыпался крупными бледными комьями снег и быстро начинал таять, оставляя грустные лужицы. Завершил ожерелье из лужиц Бен увесистым снежком, который вытряхнул из шляпы, стянув её с головы.
Крякнув, он взгромоздился на высокий стул, пристраивая шляпу на соседнем - не то чтобы он не любил случайных соседей, но здесь оставалась ещё пара свободных мест, и он предпочёл бы, чтоб новоприбывшие товарищи занимали какое-нибудь другое, а не то, что рядом с ним.
- Привет, - улыбнулся он - не хозяину, которого знавал когда-то по отделению травм от заклятий в Мунго, а симпатичной девице, которую видел, пожалуй, впервые.
Здесь точно впервые. Так-то магический мир тесен, мог видеть и в Хогвартсе, хотя вряд ли, она выглядит очень юной.
Юной хитрой лисицей, помахивающей хвостом, между делом полируя рыжей шерстью без того блестящую стойку.
- Я знаю, где-то там за твоей спиной есть лекарство от паршивого настроения. Сможешь найти? Очень надо.
Отредактировано Benedict Potter (2021-11-07 17:31:58)
В этом сезоне рождественская атрибутика испарилась из Хогсмида быстрее чем в любой другой год и Эмма гадала, смогут ли теперь местные жители смотреть на праздничную иллюминацию без содроганий? Ей хотелось верить, что рано или поздно то счастливое и беззаботное ощущение праздника, идущее из далекого детства, одержит верх над пережитым.
А пока Хогмсид только возвращался в привычный ритм жизни (насколько это было возможно в условиях комендантского часа) и с каждым днем страх, казалось отступал. Девушка работала в Эшборне всего лишь третью неделю, и за эти три недели тут что-то да изменилось. Каждый выходной на пороге паба которым владел "этот странный ирландец" появлялись новые и новые лица, которых прежде юная волшебница не видела. Сначала робко и осторожно, они пробирались от порога до столика или стойки, заказывали себе эль, сливочное пиво или стаканчик огневиски и с каждым глотком напитка она наблюдала как возвращалась их привычная беззаботность. Ужас отступал, сдавая свои позиции.
Воскресный вечер сложно было назвать щедрым на публику и оно понятно: большей части местных завсегдатаев в понедельник с утра нужно было спешить на работу. Кого-то поджидали ворчливые женушки, готовые пилить благоверного, припозднившегося к ужину до самого рассвета, но некоторые по прежнему старались не выходить лишний раз из дома, когда над Магической Британией вставала темнота, такая ранняя в это время года.
Рассчитав последнюю компанию, Эмма окинула взглядом помещение, в котором оставалось всего шесть человек. Двое местных старичков за столиком у камина хмурясь и ворча играли очередную партию в магические шахматы. Один их них нервно закусывал свой правый ус, который был длиннее левого, а второй мирно пыхтел трубкой. Молодая девушка, по виду - ровесница самой Эммы допивала вторую кружку сливочного пива то и дело хмурясь, поглядывая на часы. Видимо кто-то не явился на обещанную встречу. В дальнем углу еще один местный, волшебник с толстенной книгой, которому Эмма только что подала чай, совершенно игнорировал происходящее в Эшборне, будучи поглощён чтением. Последние - два юноши, чуть старше ее самой, не знакомых волшебнице по Хогсмиду, сидя за барной стойкой что-то оживлённо обсуждали, чиркая пером на стрельнутом у бармена куске пергамента.
Девушка еще раз оглядела непривычно пустой зал и встала за стойку, когда входная дверь распахнулась и явила ей (а так же всем присутствующим) еще одного незнакомца, основательно припорошенного снегом. Последний моментально таял от царящего в пабе тепла, обращаясь в сверкающие капельки воды в коротких каштановых волосах, явившихся этому миру из под полей совершенно белой шляпы.
Сквозняк, как гостеприимный хозяин, с грохотом прикрыл входные двери, натолкнув Эмму на мысль, что неплохо бы наложить на них чары, которые позволят закрываться плавно, не пугая ее или местную публику. Об этом было решено сказать Клаусу в следующие выходные.
- Здравствуй, незнакомец, кем бы ты ни был. - Эмма весело улыбнулась гостю, пряча куда-то в недра барной стойки большую глиняную кружку для эля, которую вертела в руках. Внутри той самой стойки хранилось столько разных "сокровищ", что мисс Фарли уже стала подозревать в ней филиал комнаты ненужных вещей, которая располагалась в Хогвартсе.
- Ну что же, давай посмотрим - Эмма обернулась к стеллажам, облокотившись правой рукой на стойку - Какое именно лекарство ты ищешь? Здесь у меня то, что заставляет забыть обиды.
И ловко приподнявшись на цыпочках, она сняла с верхней полки бутыль, в котором угадывался золотистый ром.
- Что же ещё. О, это лечит разбитое сердце - продолжила девушка, вытаскивая с полки ниже пузытый бутыль внутри которого угадывался южный ликер ярко-красного цвета. - Ещё у меня есть отличный односолодовый огневиски, он примеряет с нехваткой денег, ты вряд ли найдешь что-то иное, столь же стоящее за такие деньги.
Она продолжила оглядывать стойку с напитками с видом знатока, краем глаза следя за мужчиной. Хотя, пожалуй, не столь следя, сколько подмечая детали. Вблизи он показался ей даже моложе, чем на первый взгляд. Светлая кожа, тонкие, даже изящные черты лица скидывали ему ещё пару лет. Глаза из под ресниц казались темными.
- Ещё я найду то, в чем можно утопить печали, хотя не исключаю, что утром ты пожалеешь об этой своей попытке. - С этими словами из под стойки выпорхнула небольшая прозрачная бутылка с мутно-белым содержимым. - Ну и наконец, добавим то, что заставит посмотреть на рутинные неудачи с новой стороны.
Последнюю способность волшебница приписала бутылка отличного яблочного кальвадоса.
- Что-нибудь подошло, или хочешь продолжить поиски? Тогда тебе стоит подсказать мне, что же именно мы ищем.
Отредактировано Emma Farley (2021-12-01 11:29:55)
"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия."
Никола де Шамфор
Девушка за стойкой улыбнулась, и в помещении стало ещё теплее. Сладкий уютный воздух лёг на плечи пушистой шалью, щекотнул ладони, с которых Бен стянул перчатки. Она определённо знала, чем лечить паршивое настроение, или хотя бы чем его заглушить - а заодно разбиралась и во многих других недугах человеческих сердец и - наверняка, хоть немного, - мозгов. Как и положено настоящим барменам.
Юный возраст хозяйки алкогольной аптечки нисколько Бена не смущал: некоторые просто рождены для этой ответственной роли, и возраст далеко не всегда мешает понять ближнего - или дальнего - принять его, или хотя бы дать ему почувствовать, будто он понят и принят, даже если на самом деле это не так и никто в целом свете не способен понять и принять его.
С пониманием и принятием в мире трудности, это часто становится ясно ещё детям.
— Здравствуй, незнакомец, кем бы ты ни был, - её приветствие показалось Бену неожиданно правильным и заставило на мгновение задуматься.
Оно означало, несомненно, что он принят - кем бы ни был, - но в то же время склоняло к пространным размышлениям о том, а кем он, собственно, был? Эта бездна была Бену знакома, и он не испытывал желания ухнуть в неё неожиданно и фатально: сегодня предпочёл развернуться на краю на каблуках и сделать шаг обратно на твёрдую почву, остановившись на том, что был он - вне всяких сомнений - Беном.
По совместительству был также чистокровным-не-из-двадцати-восьми, немножко Блэком, сыном Чарльза Поттера, позором аристократии, гриффиндорцем, аврором, другом, врагом, соринкой в глазу, занозой в заднице, неудобным, неправильным и совершенно невыносимым человеком. Но здесь планировал быть просто Беном.
- Я Бен, - сообщил он лисице за стойкой и приподнял брови, ожидая ответного представления, - Будем знакомы.
Лисица между тем провела небольшую ревизию лекарств, демонстрируя то самое чутьё, которое он с первого взгляда в ней заподозрил. С интересом следя за её руками и словами, Бен расстегнул мантию, стянул осторожно, стараясь не заляпать продолжающим таять снегом столешницу стойки, и пристроил на соседем стуле рядом со шляпой.
— Что-нибудь подошло, или хочешь продолжить поиски? Тогда тебе стоит подсказать мне, что же именно мы ищем.
Бен вздохнул, облокачиваясь на стойку, и приподнял плечи, неожиданно точно испугавшись слишком уютного, обволакивающего тепла Эшборна и лисьей улыбки девушки за стойкой, точно ощутив желание вернуться туда, где швыряла в лицо горстьми колючки метель - как будто это было бы правильнее для него, не заслужившего спокойствия и умиротворения.
- Обиды, - повторил он, скользнув взглядом по бутылке рома, - печали, неудачи. Это всё очень мне нравится, - горькая усмешка мазнула по губам крапивой, заставив поморщиться, - но на сегодня, наверное подойдёт разбитое сердце. Или что бы ты предложила человеку, у которого отец надумал жениться, спустя меньше, чем год после смерти матери? - ошеломлённый собственной поспешной откровенностью, не свойственной ему вовсе, Бен поднял на девушку тёмный и серьёзный взгляд и добавил совершенно севшим, землистым тоном, - жениться на той, кто... - но закончить всё-таки не смог, скомкал обрывок фразы быстрой, едва ли естественной улыбкой, выпрямляясь на стуле и отводя глаза, - Я бы сказал, что доверяю опыту бармена, но ты такая молоденькая, так что давай я доверюсь твоей... интуиции.
Отредактировано Benedict Potter (2021-12-01 12:13:20)
Она протянула ему ладонь, ожидая рукопожатия.
- Бен - проговорила она, чуть растягивая единственную гласную в имени. Первым желанием было спросить, как звучало его полное имя, но нет, тогда бы это сильно походило на допрос. - Рада знакомству. Можешь называть меня Эммой. Но в принципе, я откликаюсь и на "Эй ты!", "Девушка, сколько можно ждать?!" и "Детка, что ты делаешь сегодня вечером?". Впрочем, последний вариант не советую, разве что ты будешь настолько не в себе, что я пожалею тебя, сделав скидку на твое состояние.
Говоря все это, девушка не переставала улыбаться, а время от времени в голосе прорезались нотки смеха.
Эмма не была уверена, что смех продлевает жизнь, но он точно был способен разрядить атмосферу, которая сгустилась вокруг этого молодого человека. Она была густой липкой и практически осязаемой. Девушке даже показалось, что ежится она именно ощущая ее, а вовсе не порыв зимнего холода, который влетел из-за двери вместе с новым гостем.
- Правильно делаешь, что не доверяешь - ответила девушка, снова оборачиваясь боком к стойке - Я работаю здесь слишком мало, что бы в мои заслуги можно было записать опыт. Если честно, я даже не до конца выучила местный ассортимент. Так что если ты не боишься экспериментов, предлагаю тебе сыграть в рулетку. Это оборот речи - спохватилась она, поясняя свои слова - у магглов есть игра, я так понимаю там все зависит от воли случая, а не от личных качеств или талантов игрока. Вот и у нас будет так же. В открываю бутылку, ты пробуешь и пытаешься описать мне что же там
Она развернулась к Бену, чуть подтолкнув локтем стоящие бутылки, которые, тихонько позвякивая, сдвинулись на добрую пару-тройку сантиметров.
- Но пока ты думаешь над предложением, начнем с чего-нибудь более привычного. - она сняла один из прозрачных бокалов, что парили прямо над барной стойкой и поставила его перед молодым человеком.
Эмма плохо помнила себя в тот год, когда стало известно, что мать выходит замуж. Да и большую часть времени за ней присматривала бабушка, так что вместо ревности у девочки было скорее недопонимание. Особенно когда на горизонте замаячил биологический отец. Ревность была позже, когда Джейла сообщила, что они с Арчибальдом переезжают в Америку.
Она сняла одну из бутылок и в бокал полилась прозрачная янтарная жидкость. Но немного, он был наполнен едва ли на четверть.
- Год, это долгий срок, Бен? Как тебе кажется? - она толкнула бокал прямо в руки молодому человеку. Пока что у Клауса это получалось эффектнее.
"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия."
Никола де Шамфор
- ...последний вариант не советую, разве что ты будешь настолько не в себе, что я пожалею тебя, сделав скидку на твое состояние, - в её голосе искрят смешинки, в ответ на которые Бен улыбается неосознанно, но удержать мечущиеся в голове мысли не может: он никогда не может, собственные мысли - последнее, что он способен контролировать.
Да и эмоции: максимум, на что он способен, - сдержать их проявление. И точно не сейчас.
Сейчас, улыбаясь в ответ на заразительную улыбку Эммы, он не может не думать о жалости.
Она шутит, разумеется, но вскользь и безо всякого умысла упомянутая жалость наотмашь бьёт его по лицу, оставляет на скуле крапивный саднящий след.
Жалость.
Что может быть унизительнее чьей-то жалости? Но вот он, Бен, докатился до того состояния, в котором в самом деле стал достоин её.
И даже как будто что-то шевелится в груди, постыдное, мелкое, уязвимое, трепещет и ищет, и просит этой жалости.
Дойдёт ли Бен до того, чтобы искать её и ждать осознанно?
Опустится ли до того, чтобы её, эту жалость, принять с благодарностью?
- ...если ты не боишься экспериментов, предлагаю тебе сыграть в рулетку. Это оборот речи: у магглов есть игра, я так понимаю там все зависит от воли случая, а не от личных качеств или талантов игрока.
- Я видел рулетку, - теперь у Бена получается улыбнуться искренне и даже лукаво, - Мне нравятся маглы, я бывал в их эээ... развлекательных центрах.
И Мерлинова борода, как же это было давно.
- Но та рулетка, которую я видел, была гораздо скучнее. Выпить так и не удалось, - дёрнув бровью, Бен выпрямляется на стуле и, сомкнув пальцы в замок, вытягивает руки, будто разминаясь перед быстрой работой, требующей ловкости.
Но нет, ловкость ему не потребуется сегодня. Разве что, когда встанет со стула и попытается покинуть бар на своих двоих: намерение его напиться крепнет с каждым мгновением.
Отличную компанию он уже нашёл. Теперь взгляд его остановился на бутылке, с которой Эмма решила начать импровизированный эксперимент, задержался на стакане, который лихо подъехал к нему по столешнице. Лёгкий хмельной аромат вересковых пустошей мазнул по лицу.
— Год, это долгий срок, Бен? Как тебе кажется?
Стрела летит долго: он успевает взять стакан в руки, поднести к лицу и вдохнуть пустошь одним махом, так, чтоб хмеля стало больше, чтоб он ударил в нос и разбил в мелочь готовые снова собраться в целое образы, связанные с вереском неразрывно.
А потом стрела достигает цели: влетает прямо между глаз, заставив его поморщиться и заморгать часто, размазывая вскрывший стойку слезливый горючий туман.
Бен поспешно делает жадный глоток, спутывая причину и следствие, сминая их пергаментом в кулаке.
- Если любишь, - произносит он неуклюже, осипшим голосом, - Если кого-то любишь, то рана на сердце от его потери не зарастет за год. Год это слишком мало. Это как закрыть глаза, а потом открыть.
Он вытягивает руки с бокалом по столешнице, втягивая голову в плечи, снова вынужденный смаргивать слезы, которых даже не чувствует, пока не начинают обжигать скулы.
- В бокале вересковая пустошь, - встряхивается он, вспомнив вдруг условия игры, - По пустоши идёт девушка с рыжими волосами. Она далеко, видна целиком, выбита узором по выгоревшему небу. Она оборачивается и машет рукой... мне. А и да, она выходит замуж за моего отца. Весной, как я понял.
Отредактировано Benedict Potter (2022-01-01 04:01:50)
- Стало быть ты знаешь куда больше меня - она аккуратно покачала в руках бутылку, наблюдая как медленно плещется в ней содержимое, отбрасывая на стенки огненные блики - Я в этих развлекательных центрах, никогда не была. Что же, значит наверняка сумеешь рассказать мне что-нибудь интересное этим вечером.
О магглах Эмма знала мало. Единственной ее связью с тем, другим, миром, не считая магглорожденных коллег по факультету Ровены была бабушка. Но и связи Агаты Ройс с миром магглов с каждым годом истончались. Ее родители и старшая сестра покоились с миром, хотя она исправно получала (и отправляла) открытки к Рождеству и Пасхе трем своим племянникам. Да, наверное школа была в этом плане информативнее. Вспомнилась Вайлет, которая охотно рассказывала о том, как устроены те или иные вещи в мире, где нет магиии. Ей даже хватало упертости утверждать, что многие вещи у магглов устроены лучше чем у магов. Эмма в это не верила, но спор поддерживала столь рьяно, что время от времени эти дебаты заканчивались боем подушками в рейвенкловской гостиной.
Тряхнув головой, волшебница вернулась из захлестнувших ее воспоминаний о школе и отставив бутылку с содержимым чуть поодаль, так что бы ни ей самой, ни Бену не была видна исчерканная темно-зелеными чернилами этикетка, наблюдала, как взгляд молодого человека медленно тонет в содержимом бокала, что он сжимал в руках.
Вздох. Глоток. И поток слов, пролившийся следом.
Эмма видела, как по щекам ее собеседника покатились прозрачные капли. Но что тому было причиной - напиток, оказавшийся слишком крепким, или то, что таилось глубоко внутри - она не знала. И хотя правила приличия требовали предложить ему салфетку, делать этого девушка не стала: Бен производил впечатление человека способного попросить ее, в случае необходимости, а если нет, то для них обоих будет лучше сделать вид, что ничего подобного и не происходило вовсе.
- Ты удивил меня, - Эмма наморщила нос, двигая бутылку ближе, что бы разобрать кучу кривых надписей сделанных на бутылке и так и сяк, очевидно не очень трезвой рукой владельца Эшборна. Она была поклясться, что Клаус провел основательную дегустацию продукта, прежде чем выставить его в зал - Я была уверена что в бутылке карибский ром.
Ее обоняние уловило тонкий терпкий запах огневиски и вызванную им волну воспоминаний, когда летними вечерами они с приятелями разоряли запасы отцов и дедов, уничтожая их в компании у костра, закусывая подрумяненными на огне кусками "фунтового кекса" или овсяным печеньем вытащенных из буфета бабушки.
Впрочем вереск там тоже был.
Что же, сердце у Бена и впрямь было разбито. На дне бокала нельзя найти имена и лица тех, кто тебе безразличен. Рыжеволосая девушка вновь заставила Эмму вспомнить о Вайлет. Но ее соседка по спальне мало походила на тот эфемерный и чарующий образ, что обрисовал Бен. С другой стороны, Эмма, совершенно точно, не была в нее влюблена.
- Ране нужно дать зарасти, Бен. Время лечит, но есть и другие лекарства. Где твои друзья?
Она снова облокотилась на барную стойку, разглядывая стеллаж с бутылками в поисках чего-нибудь интересного. И максимально незнакомого. Ни ей, ни ее гостю.
- Вторая попытка. Давай проверим, что тут у нас. - бутылка с желтовато-зеленым содержимым перекочевала на стол, а через пару мгновений порция напитка уже плескалась в бокале Бена. - Для ликера - жидковато. Ставлю на что-нибудь крепкое с привкусом травы.
"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия."
Никола де Шамфор
- Что же, значит, наверняка сумеешь рассказать мне что-нибудь интересное этим вечером.
Сумеет ли Бен рассказать что-нибудь интересное? Замечался ли за ним когда-нибудь вообще подобный талант? Он склонялся к тому, что обладал им, поскольку рассказывать интересное очень любил, и его часто слушали. Учитывая то, какие странные вещи Бен Поттер иногда полагал интересными, это многое значило.
Но сейчас он чувствовал скорее отсутствие интереса. Не то чтобы чувство это было приятным: Бен был любопытным и деятельным, интерес двигал им большую часть жизни. В оставшееся время им двигало в основном упрямство.
— Я была уверена что в бутылке карибский ром.
Бен рассмеялся, приподнимая брови, и сделал ещё один глоток огневиски из бокала. Этот был проще: упоминанием рома Эмма каким-то образом выдернула его из щемящих, вытягивающих душу воспоминаний. Здесь было тепло, сухо, ноздри щекотала сладость алкоголя, сена, вскрытого лаком дерева. Отсмеявшись, Бен продолжал улыбаться приподняв плечи и сжимая бокал обеими ладонями.
— Ране нужно дать зарасти, Бен. Время лечит, но есть и другие лекарства. Где твои друзья?
Он не перестал улыбаться, хоть не любил разговоры о времени, способном залечить раны. Некоторые раны не должны зарастать, так он считал. Это будет... нечестно. Мамы нет больше, она была ещё молодой, могла жить ещё долго... могла не позволить отцу предать её. Но однажды от этого Бену уже не будет так больно.
Это неправильно.
Это должно болеть. Должно. Всегда.
- Друзья, - повторил он и одним махом допил остатки огневиски.
Зажмурился, позволяя мелкой дрожи скатиться по плечам и запихнуть в животе.
- Кто-то на смене... кто-то дома, наверное. Ты не думай, у меня хорошие друзья. Они могли бы поддержать меня и они поддерживают. Но невозможно пользоваться этим постоянно. Я не хочу... не хочу быть тем, кого неизбежно обрисует постоянное нытье. Я и так в последнее время все чаще вижу себя таким. А если увидит кто-то другой, это же станет правдой. Пока-то нет... пока я просто... ну. Зашёл выпить. А тут ты, как не порадоваться этому импульсивному решению?
Он поднял бокал с обновлённым содержимым и пригляделся к жидкости, напоминающей солнечный свет, льющийся сквозь прозрачность весенних крон, обсыпанных драгоценной свежестью юной листвы.
- Ставлю на что-нибудь крепкое с привкусом травы.
- Трава это хорошо, - Бен поднес бокал к лицу и жадно вдохнул полынную остроту настоя.
Траву он с детства любил. Босиком по ней ходить, ложиться на её щекочущее покрывало, даже пятна от неё на коленях любил и запах, зелёный и молодой запах травы, сорванной, скошенной, растертой в пальцах - на пальцах проявлялась ещё и горечь, если поднести их к носу.
Этот аромат о том, весеннем, не напоминал совсем, был пряным, хмельным и терпким. Бен сделал глоток и прикрыл глаза, прижимая к небу обожженный язык.
- Как хорошо... вот тут нет никого. Никого из тех, о ком думать больно. Мне нравится, будем считать, мне на рулетке на сей раз выпал выигрышный сектор, - он залпом допил настой и шумно вздохнул, широко раскрывая глаза.
Отредактировано Benedict Potter (2022-03-01 18:13:06)
Вы здесь » Marauders: stay alive » Флешбеки » [22.01.78] Алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов...
