- Без обид, но твое отстранение - единственный верный шаг со стороны твоего руководства во всей этой истории.
Подробностей из отчётов ДОМП Рудольфус не знал, но и полученных от волшебницы картин с головой хватало для того, чтобы понять: девчонка не ломает комедию, а то, что ее подавленность лишена параноидального компонента - заслуга какой-никакой подготовки авроров. Хоть где-то пригодились их железобетонные принципы и полевые истязания. И все же, система давала сбой - обученная выхватывать волшебную палочку из любой позиции, бесстрашно вступать в бой и быть опорой для гражданских, Алиса не имела ни малейшего представления о том, как жить, совершив ошибку. Этому не учат на курсах подготовки, об этом не принято болтать за чаем, такого не напишут в биографиях «лучших из лучших, сэр!», и единственный способ получить ответы - пережить подобное на собственном опыте, выйдя победителем или, хотя бы, сохранив за собой должность. Флинт, на данный момент, была аутсайдером во всех раскладах, зато количество подтаявших пятен на морозном узоре окна в ее спальне увеличилось ещё на одно, когда блондинка в очередной раз отлипла лбом от стекла, поднявшись на ноги и выйдя из комнаты.
Вот и славно.
Лестрейндж пошёл следом, задержавшись взглядом на незаправленной постели и отмечая про себя каждый бихевиоральный маркер девушки - ее карта носила хаотичный характер: дочка Флинтов представлялась эму своеобразным участком энтропии, в центре которой находилась она сама, неподвижная и безучастная. Он спустился по лестнице за Алисой, наблюдая как та автоматически сует ноги в зимние сапоги и выходит на улицу, не дожидаясь своего вынужденного компаньона. Ее мать, до сих пор глотавшая уже Мерлин знает какую чашку чая в ожидании хоть каких-то новостей, вскочила с дивана, намереваясь не то броситься следом за дочерью с шарфами и шапками, не то кричать с крыльца об очевидном декабрьском заморозке.
- Это лишнее, - Рудольфус жестом остановил женщину, преградив ей путь и забирая из дрогнувших рук зимнюю мантию Алисы, - она в достаточной мере адекватна, чтобы осознавать погодные условия, иначе не надела бы сапоги.
О, этот взгляд. Матери, отца, брата, свата, сестры, дочери - он терпеть не мог слово «родственники», потому как в большинстве случаев оно влекло за собой вот это затравленное выражение ожидания и какой-то нелепой надежды. Волшебники с верой в чудеса надолго в Мунго не задерживались. Да и не только в Мунго, а в профессии в целом.
- Останьтесь здесь, госпожа Флинт, - мужчина накинул на плечи своё пальто - он-то не Алиса и морозить зад отнюдь не собирался, - мы не уйдём далеко от дома.
Кивнув, хозяйка поместья отступила и Лестрейндж тут же выпорхнул с крыльца, взяв курс на фигурку девушки, что маячила перед ним, словно вбитая посреди паркового ландшафта жердь: прямая и тонкая, готовая то ли упорхнуть вверх, то ли улететь с очередным порывом ветра, и только огромные сапоги удерживали ее на поверхности как своеобразный якорь. Пижамная штанина вылезла из левого голенища, и чуть хлопала в зимней тишине, надуваясь от ветра. Он остановился с нею рядом, все так же держа в руках тёплую мантию волшебницы - сама возьмёт, когда сочтёт нужным. Белки в саду Флинтов были рыжие и откормленные, они сновали туда-сюда по голым ветвям деревьев, ныряя в установленные для них резные домики и, периодически срываясь с высоты, грузно шлепались в пушистый снег, чтобы тут же вскочить и взлететь вверх по ближайшему древесному стволу.
- Ты в курсе, что нравственный самоконтроль - это единственное значимое отличие между нами и ними? - Рудольфус кивнул на жующую что-то белку, уставившуюся на двух пришельцев с одной из веток. - Помимо мелочей типа хвоста и сводчатой стопы, разумеется. - Он посмотрел на Алису и достал из кармана пальто пачку сигарет, тут же закуривая. - Будешь? Маме соврём что-нибудь. - Вишневый аромат неожиданно приятно разбавил зимний сплин сада под окнами спальни волшебницы, и Лестрейндж потёр виски, собираясь с мыслями. - Я хочу сказать, что твоя проблема - ты сама. - Он протянул руку и мягко постучал указательным пальцем по лбу Алисы. - Ты заперла себя здесь, а у входной двери навалила огромную кучу из воображаемых аргументов, и теперь боишься к ней подойти.
Бледные щёки девушки на фоне снежного покрова зимы приобретали пепельный оттенок тоски, а серые глаза показались водянистыми, будто подтаявшие лужи. Ее покрасневший от холода нос оказался единственным контрастным пятном на этом бледном призраке некогда молодой и звонкой волшебницы, отчего на душе стало безрадостно и зябко.
- Давай прикинем возможные решения. Желательно без Авады, я не хочу провести в Азкабане остаток жизни с твоим именем в личном деле.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/4/597150.png[/icon]