За окном директорской башни мягко стелилась июньская ночь. В небе одна за другой зажигались звезды. Замок спал, тревожным, дерганным сном, в который то и дело проскальзывали уродливые тени очередной трагедии. Бессмысленных смертей, боли, слез и потерь.
Дамблдор встал изза письменного стола и подошел к распахнутому окну. Хогдсмид напоминал о своем существовании одинокими огоньками. Альбус отчего-то был неспособен избавится от уверенности, что один из них принадлежал брату. Аберфорт никак не мог себе простить заклинание улетевшее мимо в Рождество и стоившее укус оборотня девятилетней Бобби Дрейфус. А сейчас Бобби и вовсе не стало и Аберфорт взвалил на свои плечи еще и вину за это. Увещевать или утешать его было бесполезно, Аберфорт от этого становился лишь смурнее, а в его глазах зажигались слишком знакомые, темные огоньки. В их возрасте тыкать в друг друга палочками было бы верхом нелепости, затем он оставлял Аберфорта справляться с его горем самостоятельно и заходил лишь передать новости из ордена и убедится, что брат не погряз в пучину тоски безвозвратно.
После Аберфорта и Бобби, мысли автоматически завернули к Тому. Можно было, конечно, винить в демонстративным сжигании людей каких-то там фанатиков-борцов против оборотней, но как и в Рождество, само действие, его организация и локация казались выбранными слишком нарочно. Словно кто-то, где-то стремился не столько свергнуть существующую в Магической Британии власть, но продемонстрировать свою вседозволенность и даже пренебрежение к нему лично. Зачем еще было столь целенаправленно бить по школьникам и Хогвартсу в целом? Пойти в открытую атаку сил и уверенности при этом у нападавшего не хватало, а воображения для того, чтобы подгадить исподтишка более чем. Злопамятный, мнительный мальчишка, готовый сжечь мир вокруг лишь бы доказать, что он лучше, умнее, могущественнее. Слепец.
Дамблдор вернулся в комнату, где его взгляд скользнул к омуту памяти. Сейчас он ему был не нужен, краткое, мимолетное рукопожатие в министерских коридорах, вжатый в ладонь стеклянный флакончик, тщательно закупоренные в нем чужие воспоминания, все это запечатлелось в памяти даже слишком хорошо. Это то, что ты не понимаешь и никогда не поймешь, Том. Ты упиваешься своей властью, своем всесилием и даже не замечаешь, как рушишь основу на которой стоишь. Число твоих приверженцев быть может еще продолжит расти, но число это не единственное, чем измеряется сила, страх не способ укрепить лояльность и верность, а мне всего лишь остается, что решить, как воспользоватся твоим подарком лучше всего.
Он хотел заказать у домовиков чай и вернутся к работе, но провидение, будто считав его прежние мысли, решило иначе. Мелко завибрировала прикрепленная к поле мантии деревянная подвеска в виде дубового листика.
«Они здесь»
Ловушка у дома Боунса работала, к нему заявились гости, а среди этих гостей, как верил Дамблдор, должен найтись и один особенно ценный. Темный Лорд собственной персоной. Та самая обида, та самая мстительность, которая гнала его к показушной жестокости над совершенно невинными и никак не причастными к их отношениям людьми, сейчас должна была гнать Тома и к домику Эдгара, не оценившего по достоинству дарованную их величеством привилегию вступить в узкий круг приближенных. Предательство было личным, а значит и плата за него должна была быть такой же. Дамблдор в это верил и на это рассчитывал, по этому у ловушки у одинокого лесного домика был и еще один уровень. Для избранных.
- Фоукс, - негромко позвал старый волшебник и когда феникс опустился ему на руку, аппарировал.
Они оказались в лесу где-то за домиком Эдгара. Феникс тут же разжал когти и поднялся в небо, осмотреться, его примеру последовал и Дамблдор. По левую руку, сквозь стволы деревьев виднелась лесная дорога, где-то спереди должен был находится дом,а по правую руку простиралась лесная чаща. В отличие от окрестностей Хогвартса, небо над лесом было покрыто тучами и слегка моросило, а стучащие по листьве капли маскировали звуки. Только на миг, ибо почти тут же слегка качнулась земля под ногами и где-то по ту сторону домика ухнул взрыв, к чему тут же присоединился отблеск огня, сперва лишь слегка очертивший треугольный контур домика, а потом и вовсе обрисовавший его характерными фигурными линиями адского пламени. Глупцы. И явно не под прямым контролем Тома, тот бы не рисковал потерей личной сатисфакции, но был ли он вообще тут?
Дамблдор взмахнул палочкой и прошептал, - Cor tenebris revelare.
Волна магии растеклось от него по подлеску во все стороны, оно уходило все дальше и дальше, мелкой рябью вернулась от куда-то слева, еще один отклик пришел как будто бы сверху, но ничего достаточно мощного, чтобы это мог быть Том и Дамблдор уже начал подозревать, что просчитался, что злость Тома на предательство все же оказалась недостаточно сильной. Внезапно чары натолкнулись на огромную преграду, резко отразились от нее и вернулись к источнику покалывающим на кончиках пальцах студеным эхом. Тут, все же, змееныш, не у дома, но все же тут. Дамблдор мягко улыбнулся в бороду. Значит,сработала и вторая ловушка.
Он начал обходить дом, держась ближе к дороге, но когда крыша здания вспыхнула еще одним, куда более мощным ударом адского пламени, они почти не удержался, чтобы не свернуть туда. Но нет, свои знали что делали, они справятся. Если потерять веру в это, то зачем было вообще их втягивать.
Ближе к озеру, когда горящий уже вовсю дом остался сбоку и даже чуть сзади, через кусты к нему повалил удушливый дым. Волшебник отмахнулся от него палочкой и дымовая завеса перед ним раскрылась, открывая вид на прячущееся среди леса озеро.
Где-то по ту сторону невидимой Дамблдору поляны, засверкали заклинания и волшебник чуть приподнял палочку, в надежде, что быть может различит кого-то из нападающих и сможет хоть немного, но облегчить участь своим.
