Эволюционный механизм лени призван сократить физические затраты, сэкономить энергию, призвание лени - помогать выживать. Лень полезна и важна. Но тело её на самом деле не очень любит, под давлением лени тело изнывает, бездействие выматывает, иссушает мышцы, собирается землистым холодом на кончиках пальцев. В движении - не просто жизнь, но ее ежесекундное полновесное ощущение, непреложность её и скоротечность. В недвижности кроется острый, ранящий контраст: время жизни проходит, но тело остаётся на месте.
В ожидании и вынужденном бездействии Бен изнывал, всё его существо требовало движения, необходимость отдыха, усталость - движения стремительного, векторно направленного, которое обыкновенно ему давал велосипед и улицы Лондона, а прежде - дорожки леса, и любимая - та, что, петляя, вела к Багровой Лощине.
Багровой Лощине, вскрытой медью и кровью по осени, медью и кровью, такими похожими на красный песок Аризоны, на припорошённые выжженной зеленью скалы. Похожими и совершенно иными.
Мир, отражённый в кривом зеркале, и какой в самом деле был настоящим? Бен склонялся к тому, что этот. В иллюзорность и призрачность Багровой Лощины поверить было куда проще, даже стоя на пороге поместья и вдыхая пряно-сладостный аромат увядающего сада и сырой земли.
Вместо велосипеда здесь были гранианские крылатые кони.
Крылатые, мать их, кони.
Он поначалу старался держать марку, делать вид, будто всё нормально, совсем обычно, будто он гранианских коней миллион раз уже видел, и седлал, и летал на них, а что тут такого, пффф. Ну или не летал, конечно, но что тут такого, пффф.
Что тут такого, можно подумать.
Ох, мерлиновы панталоны!
Вся бравада его испарилась в безжалостных лучах незакатного рыжего солнца, изжарившего спину, заставляя закатать рукава и расстегнуть воротник, в порывах сухого, терпкого, колючего ветра, взлохматившего взмокшие волосы, исхлеставшего разгорячённое лицо. Бен только что от восторга не визжал, как мальчишка, ловя ртом рвущийся в клочья воздух, задыхаясь от клокочущего между рёбер смеха сродни нервному: не потому, что смешно, но потому, что совершенно прекрасно.
А теперь, сидя в чистой, фиолетовой в вечер тени деревянной крыши веранды, вытянув скрещённые ноги, откинувшись на спинку кресла, он наблюдал за Мерри и Дунканом, лениво сдувая упрямую прядь, валящуюся со щекоткой на глаза, поглаживая пальцами запотевшие стенки бокала. И слушая благодарное тело, которому не позволили сегодня лениться. В котором хранилась пока золотым осадком напряжённая дрожь облачного полёта, вытряхивала руки, что цеплялись в поводья, и ноги, сжимавшие упругие лошадиные бока.
Было хорошо.
И хорошо продолжалось.
Отсюда, из расцвеченного золотом и прозрачной аперолевой рыжиной вечера, дела, подозреваемые, улики казались просто задачками на логику с первого курса стажировки, и разгадывать их можно было в качестве этакого вечернего развлечения, вместо бриджа или взрывкарт.
— А какие свежие сплетни ты нам привез, Поттер? Что творится в родном Лондоне? - перекинул ход Саваж, и Бен крякнул, выпрямляясь в кресле и отставляя бокал на столешницу.
- Ничего особенного, стандартные форсмажоры, - ухмыльнулся он, опираясь локтями на колени, - Горстка инферналов в подземке скрасила будни стирателей памяти. Ну и наши, конечно. Но веселее всех было, разумеется, маглам, встретившим дивную эту компанию, которых потом отлавливали как рассыпавшихся по озеру от брошенного камня мальков, чтоб память-то потереть. Затейник, который их создал, надеялся на тот самый закон, согласно которому одна из десяти городских легенд говорит непременно правду, но я бы больше рассчитывал на парижские катакомбы, вот где непременно найдётся вагон чертовщины. Под Лондоном всё довольно уныло, кладов умертвия не нашли - ну тех, которые живым не откроются. А может, просто не успели: они не долго протянули, некромант был из новичков... Зато его амулет из обсидиана, старый индейский наконечник копья... Мерри?
Мерри хмурится, складывает пазл, разрозненные куски головоломки, уже намагниченные совпадениями, которые никогда не бывают случайны.
- Мерри, мы в отпуске, - приподнимает Бен бровь, подхватывая свой бокал, и вновь откидывается на спинку кресла, вытягивая ноги.
Мы в отпуске, но загадки от этого не становятся менее интересными, и любопытство не стынет, на такой-то жаре, напротив даже.
Отредактировано Benedict Potter (2021-10-16 00:43:52)
