Пустошь набрасывается соскучившимся после долгой разлуки домашним псом. Стоит только воронке аппарации выпустить Мередит из удушающих объятий, теплая тяжесть воздуха, подпитанного свежестью близкого оазиса, опускает лапы ей на плечи. Шершавый язык пустынного ветра вылизывает щеки разом до красноты, ластится к ладоням жёсткая шерсть выгоревших трав. Пустошь радостно порыкивает, шуршит, потрескивает под ногами, с выгоревшего неба падает веселый пересвист и перекличка голосов - гранианцев вывели промять крылья. Она стоит несколько мгновений неподвижно, от счастья зажмурившись, дышит глубоко, медленно, пока не почувствует, что ещё немного и голова пойдет кругом, и земля окажется под спиной, а не под ногами. Жестковата выйдет постель - падали-знаем,- так что Мередит со смехом подхватывает с земли сумку и устремляется к подрагивающеиу мареву волшебной завесы, превращающей, для непосвящённых, оазис в зыбкий мираж.
Но она знает, что он настоящий. Она знает, что там дом, и что там ее ждут.
- Тетя Ри! Тетя Ди! Тетя Ри! - табунчиком только что народившихся гиппогрифов от фермы несутся самые зоркие: загорелые, вихрастые, с расцарапанными коленками, все в веснушках. Кузены, кузины, тети, дяди - у брата дедушки двое сыновей, у него самого - трое, и каждый отличился, так что одними младшими на ферме запросто наберётся квиддичная команда. Соскучились, сорванцы. Каждый норовит с ног сбить и обнять - за талию, за плечи, за коленки, куда уж дотянутся,- в глаза заглянуть, на шее повиснуть, похохотать, когда она нарочно путает имена и лица.
Нарочно, потому что, конечно, помнит каждого, но как не подчеркнуть, что за год все повытягивались, точно птенцы окками, угодившие в садовый шланг?
Старший из сыновей Нейтана отбирает сумку, близнецы, обняв с двух сторон, ведут ее к дому, засыпая вопросами, остальные - бросаются наперегонки с задорным улюлюканьем. Дядя Нейтан женился, полагая, что брак положительно скажется на его карьере, придав должной респектабельности. А потом Эстель, завоевывавшая этот бастион с самой школы, убедила его, что и дети - прекрасное вложение в политическое будущее. Начиная с трёх.
- Хорошо, что ты добралась сегодня. Завтра ждут большую грозу,- первая леди Нью-Йоркского магического "Таймс" и роскошная светская львица говорит, что отдыхает в Туссоне от дурных новостей и дурости подчинённых, но все понимают, что Эстель предпочитает быть поближе к Сольвейг и ее целительским навыкам, когда подойдёт очередной срок.
- Скоро,- кивает она в ответ на брошенный Мередит взгляд на округлый живот,- С тебя имя, наши дебаты с Нейтаном на эту тему могут продолжаться месяцами. Мама с самого утра в теплицах, а отец недавно вернулся от Джой. Беги-беги, он точно ждёт.
Она не бросается, сломя голову, как непременно поступила бы в детстве, но ноги сами несут ее, вынуждая в нетерпении ускорить шаг. Наперегонки с закатным солнцем, от Гнезда мимо хозяйственных построек, загонов лунтелят, пустующих денников гранианцев, по свеженьким доскам мостков над заводью - к белому дому с террасой, увитой розетками волшебного винограда. С каждым шагом изнутри распирает всё сильнее скомканное, нежное, восторженное и огромное, как небо на Аризоной - Мередит не знает, что это, но чувствует каждой клеточкой тела, когда дедушка легко поднимается из плетенного кресла и, сойдя - слетев! - с крыльца,  распахивает руки-крылья ей навстречу.
- Gotcha! - хохочет Мередит, ныряя во все ещё сильные объятья, стискивая плечи Альфреда и, как в детстве, зарываясь лицом в ворот клетчатой рубашки. Теплый запах трубочного табака щекочет нос, лёгким флером скользит травяная полынная нота - тонизирующие зелья. Признав, что бороться с многолетними вредными привычками все равно, что пытаться изменить характер, бабушка утвердилась в желании не позволить ни одному из дедушкиных пристрастий убить его раньше времени. И преуспевает в этом уже пять десятков лет.
- Я соскучилась, - признается Мередит, когда они, обнявшись, вместе поднимаются на террасу, - Жаль, что всего на пару дней удалось вырваться. В Лондоне опять зарядили дожди и вообще гриндилоу знает что творится, а тут как будто ничего плохого не может произойти. Нет, оно и понятно, попробовало бы оно, когда здесь вы с бабушкой и Джой ещё! Но все равно приятно, что хотя бы где-то мир с ума не сходит. Эсти сказала, что ты её навещал, Джой. Как она?
Скребущееся под ребрами почти детское желание немедленно вывалить на дедушку все свои переживания от случившегося с Джастином она придерживает, точно разыгравшегося гранианца. Это обстоятельный разговор, а от Гнезда уже начинает тянуть вкусными запахами, предвещающими ужин. Облитое медом заката небо разрезают белые росчерки - гиппогрифы ложатся на крыло, возвращаясь с вечерней прогулки. Мерлин, какая же здесь живая и наполненная тишина.

Отредактировано Meredith Battlefield (2021-09-03 11:42:01)

О нет, конечно она не скучала, хотя в детстве иногда порывалась так спрятаться, чтобы ее не нашли, когда наступало время возвращаться в Лондон. Однажды Мерри сбежала аж к гнезду Джой и разыскать ее удалось только дедушке. Жаркий вечер тогда тек плавленным свинцом, обещая скорую грозу - Джой парила так высоко, что с земли ее было не разглядеть и злила облака, заставляя их сбиваться в свору диких кудлатых псов. Раскаты громового лая уже касались слуха Мерри и на темнеющем горизонте можно было различить блеск кривых зубищ небесных чудовищ, раззевающих красные пасти, когда Альфред легко соскользнул в облюбованное внучкой гнездовище и сел рядом. Нахохлившаяся, как мокрый птенец, Мерри закуталась в лёгкую куртку с дедова плеча - к вечеру в пустыне за пределами оазиса температура ощутимо падала,- и молчала, насупившись. Ее не торопили и не задавали вопросов, несмотря на то, что вот-вот должен был начаться дождь. На случай дождя у дедушки была палочка и заклинание волшебного зонта, укрывшего бы их от стихии. Даже капельку хотелось бы, чтобы пришлось возвести над ними этот прекрасный мерцающий купол, по которому капли стучали с почти музыкальным звоном.

- О да, в Лондоне скучать просто не находится времени,- смеётся Мерри, зацепив лямки рюкзака за столбик веранды и со вздохом забираясь в свободное плетенное кресло у круглого низкого столика, чуть сдвинув стопку свежих газет, разобранную наполовину,- Я тут вспомнила, как так не хотела туда возвращаться, что сбежала и спряталась у Джой. Помнишь, ты тогда мне сказал очень правильные вещи? Я потом больше не убегала и не пряталась. Как-то странно представлять, что может быть какой-то другой громовест, кроме Джой...Тебе не странно?
Газеты были такой же неизменной деталью, как трубочный дедушкин табак, бабушкины саламандры, свободные рубашки, гранианцы, холодный чай в покрытых подтаявшими морозными узорами бокалах, семейные ужины под открытым небом - тысячи мелочей, превращавших оазис в дом, откуда выросла и вылетела в большой мир Мерри, которые хранила у сердца и приносила в свой дом - уже в Англии. Альфред не перестал уделять время ознакомлению с ежедневными новостями, он не изменял этой привычке без малого полвека. В некотором роде дедушка был для Мередит таким же вечным, какой для него и обитателей оазиса была Джой. Мысль, родившаяся от новостей, что у их громовеста появится птенец, вместе с задумчивым тоном голоса Альфреда, грустным крылом накрывает девушку, заставив тоже отвести взгляд к горизонту, но почти сразу она встряхивается, отгоняет грусть, которой и так предостаточно в тех новостях, с которыми она приехала.
- Неужели в газетах не треплются о том, как неспокойно стало в Англии? - она не смотря ни на что улыбается, уютно подобрав под себя ноги,- Эстель как-то говорила, что для американца нет приятнее новости, чем узнать, что заокеанская старушка в очередной раз села в лужу. Только это очень большая лужа оказалась. Глубокая, темная и отвратительная. Я про Пожирателей, конечно.
Про Пожирателей, про оборотней, немного про Джастина, о котором она уже писала родным, надеясь, что бабушка сможет что-нибудь придумать для кузена. Про то, как эта грязь во все стороны разлетается ошметками, пачкая страну, которую Мередит успела полюбить и принять. Для обывателя все это зачастую остаётся на газетных страницах и можно закрыть глаза, представив, что речь не о чем-то близком, буквально руку протяни и тебя коснётся.
Но проработав рука об руку с сотрудниками ДОМП больше года, Мерри отчётливо начинала понимать, что ее не устраивает пассивно наблюдать за событиями со стороны.
- А ведь я совсем как в детстве,- думает, пристраивая шляпу рядом с рюкзаком, глядит на дедушку, устроившегося в кресле напротив,- хочу услышать правильные слова от важного человека. Не потому что не знаю, как поступить, а потому что не очень уверена, что справлюсь.
- Знаешь, мне снова нужны правильные слова,- подавшись вперёд, она складывает ладони в замок поверх газет,- Я думаю поступить на стажировку в аврорат.