[nick]Jean-Luc Trembley[/nick][status]старинный друг семьи[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/c7/fc/158/129335.gif[/icon][info]<div class="lzname"> Жан-Люк Трембли </div> <div class="lztit"><center> 67 лет; F|1929</center></div> <div class="lzinfo">чистокровный<br> меценат и тиран <br><br><a href="ссылка на вашу почту">почта летучих мышей</a></div> </li>[/info]
Он считал дурновкусием жаловаться. Он искренне верил, что брак с Исабель был самым правильным выбором, который он когда-то мог сделать. Трембли было необходимо укрепить свою позицию в Марокко и Алжире, а Беренгеры искали выход в Европу. Это была отличная сделка, но даже помимо этого едва ли можно было на что-то жаловаться. Иси была превосходно воспитана и придерживалась тех же жизненных ценностей, что и он. Им не надо было спорить ни о месте чистокровных в мире, ни о тем какие роли в семье отведены мужчине, а какие женщине. Они понимали друг друга, понимали даже тогда, когда не сходились во мнениях. К тому же Иси была не дурна собой, что по приезд молодоженов в Париж вскружил не мало мужских голов, но сомневаться в себе за все эти годы она не заставляла ни разу. А не частые интрижки самого Жан-Люка никогда не угрожали семейной гармонии.
Крепость их брака не могло порушить и знакомство Трембли с супругами Монтегю, Жан-Люк просто не был так воспитан, чтобы позволить чувствам управлять. И все же, все же.., мысли о Лилит Монтегю порой навевали на него грусть. Брак с третьей дочерью не очень влиятельных и еще менее состоятельных Блетчли был бы не вообразим, даже если бы они оба была на тот момент свободны. У Лилит не было буквально ничего, что могло оправдать такую свзяь и все же, все же, иногда он не мог отделаться от мысли, что предпочел бы огненному характеру и обоянию Иси, сдержанную харизму Лилит. Сколько лет они не были знакомы, но это очарование не проходило, быть может даже крепло.
- Вы заставите меня начать ревновать ко всем остальным французам, Лилит, - полу серьезно обмолвил Жан-Люк, - я думал, говорить вам комплименты, позволено только мне.
Хотя, конечно, он не претендовал даже на это. Ревновать к Лилит Монтегю, требовать от нее признания своей исключительности в ее жизни, означало бы не только нарушить баланс в этой игре полу признаний, но так же нанести ей оскорбление. Исключительной была сама Лилит, а он лишь наслаждался ее обществом.
Галантно склонив голову, Трембли опустился с другого края тафты.
- Мне довелось быть знакомым не с таким уж большим количеством ваших соотечественниц, мадам, чтобы я мог подобное утверждать, - мягко возразил мужчина, позволяя глазу скользнуть по хозяйке и тут же уйти к крохотному, но от того не менее чудесному внутреннему садику. Еще одному доказательству исключительности Лилит, - Что до вас, - мужской взгляд вернулся к женщине, - я все еще собираю факты.
Со свойственной англичанам прагматичностью, Лилит почти тут же приступила к делу. Она говорила, а Трембли улыбался, еле приметной, практически не существующей улыбкой. Были ли у этой женщины вообще недостатки или одни лишь достоинства?
- Это разумная идея, мелочи забываются, акценты остаются. Мы ведь хотим, чтобы о приеме говорили еще долго, - ему не должно было быть дело до приема Шарля, какая ему выгода в том, удастся ли он у английского посла, вот только дело было далеко не только в Шарле. Он не мог позволить, чтобы хоть что-то пошло не так у Лилит.
- Фламель? - по настоящему пораженный ходом мысли мадам Монтегю, воскликнул он, затем улыбнулся, - Я просто не могу не преклонить перед этой идей голову. Если получится, говорить об этом будут везде.
Уникальность мысли, самой собой, включала в себе столь же уникальные проблемы с ее осуществлением. Адрес алхимика, при этом, Трембли казался самой маленькой из них.
- Знать не знаю, но думаю, мог бы навести справки, - вдумчиво поделился с хозяйкой Жан-Люк, - Но помимо, нам, - опять это нам, всегда и везде это нам, но от него становилось лишь теплее на душе, - будет необходимо найти убедительные аргументы принять твое приглашение и для него самого.
А это пожалуй будет требовать куда больше средств и усилий, он просто не имел достаточно информацией, чтобы более менее правдоподобно оперировать домыслами о то, что именно мотивировала векового алхимика.
- Подпись автора
We should forgive our enemies, but not before they are hanged (c)