В этой темноте я признаю одиночество, я принимаю тишину, я - лишь секунда своей падающей, но ярко горящей Звезды. И пусть Царица Даров сегодня примет моё единственное, вечное искупление...

Сквозь боль внутри и бредовые фрагменты смазанных памятью видений я распознаю впереди свет и очертания, и вдруг снова оказываюсь в своём теле. Перед моими глазами привокзальная платформа, светящаяся в болезненно-алебастровом свете, но вокруг какая-то сизая дымка тумана, плотно скрывающая даль. Конец или начало пути? Неведомая сила толкает меня идти вперед, к станции вдоль путей, и здесь я вижу два предмета: новенькую коляску и почему-то - туфли.
Розовощекий малыш сидит внутри коляски и стучит погремцом о её ажурный край. Только вот колясочка совсем не детская, в таких в Мунго перемещают тех, кто не может ходить, такие зачарованные Мобиликорпусом полу тележки - полу стулья.

Не смотри, не смотри!

И туфельки рядом, даже нет, это детские сандалики на первый шаг: красная лаковая кожа, носы с защитой из кожи дракона - я такие же носила в детстве. Каблучками цок-цок, блестящие туфельки девочки Дороти, которую ураган унес далеко-далеко в страну волшебников, где “all your dreams come true”. Однако мой личный ураган уже призывно гудит из белого тумана.

Это - выбор.
Я должна сделать Выбор.
Остаться калекой, но ощутить радость материнства или жить без него - но ходить. Двигаться.
Я больше не смотрю на ребенка, ведь ещё один взгляд на него, и я уже не смогу уйти, не смогу с остервенением совать ноги в туфельки, которые сразу принимают нужный размер - дабы вернуть свою прежнюю жизнь. Еще один взгляд на это дитя, - моё дитя, наследие и генетическое бессмертие, - и сердце, а не разум сделает выбор за меня. Не смотри...

Выбор - это здесь и сейчас; это мои руки-крылья, разомкнуть их для объятий несущемуся на меня составу.
Жженый свет пожирает всё вокруг, ослепляя радужку глаз и заливая пространство на своем пути, и я вдыхаю, резко вдыхаю в себя воздух, словно лёгкие заставляет сокращаться какая-то чужая магия.

Вдох-выдох.
   ...лампа, яркий свет лампы над целительским столом, на котором, очевидно, лежу я. Теперь четко вижу её очертания.
- Она приходит в себя. - негромко говорит бесцветный голос сотрудника Свято Мунго(?). Кто это? Кому это он говорит?

Считаю важным пояснить, что я...
- ...просто упала.

- Что самое главное, Милорд?
- Главное, Белла, это жизнь.

Жизнь...
Пусть она вновь оживает.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2021-08-02 14:38:53)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

..."Прочь-прочь-прочь", - стучат колеса моего сознания, раскручиваясь кровавыми жилами в направления жизни. К твоему будущему сожалению - не новой, но снова моей. Я медленно оглядываю себя: тонкий полупрозрачный халат, завязанный на спине несколькими узелками, совершенно иссиня-голые ноги, и даже волосы мне кто-то заплел в тугую косу. Чтобы не мешались, очевидно. Гул в голове отчасти заглушает мой собственный голос, но я прекрасно понимаю, что ты слышишь меня.

- Добрый вечер, любимый. - и уж правда вечер не злой, ведь он звучит моим святым воскрешением и возвращением из мест, откуда обычно не возвращаются. Я оборачиваюсь на тебя и на твой желчный мунговский юмор и вижу...

О, этот твой взгляд - снова учащий меня жить.
Не растаскивай меня сейчас, Рудольф, не ешь живьем, по кусочку. В целостности и логике своих поступков я не слушаю никого, кроме себя, тем и оставляю раны в памяти твоего сердца. Не острыми словами расковырять пульсирующий орган в твоей груди, а действиями выжечь понимание, как ты не прав, как не надо со мною. Уже в который раз пытаюсь.
Снова этот взгляд -
А ведь он может быть совсем другим.

- Я так и подумала. - мне не нравится быть здесь, своей академичной заботой ты медленно уничтожаешь, душишь. Снова заставляешь меня. Бесишь, невероятно бесишь этой своей иронией, обесценивающей все мои чувства на корню. Ничего существенного не случилось - серьёзно?!
- Ты, конечно, не станешь меня травить... всего-то за одно нежелание спать с тобой после того, как наши семь лет брака оказались забиты в задницу тому мальчишке!

"Прочь-прочь", мигренью по обручу головы, горечью в уголках моих губ.
Ты сам сейчас словно сосуд, наполненный до краев академическими знаниями, мудрым опытом и даже какой-то родовой, первобытной, жестокостью. Я не стремлюсь испить тебя до дна и наполнить собственной обидой, заставить просить прощение или как-то унижаться в ответ. Кажется, мне пора перестать пить вовсе.
Рвотный спазм внутри случается такой силы, что я едва успеваю повернуться на бок, чтобы изрыгнуть из себя всё то, что так энергично накидывала внутрь час назад. Я слышу твои торопливые шаги от двери, ближе и ближе. Стараясь вернуть хоть какое-то расстояние между нами, я и вовсе сползаю с больничной кушетки на пол.

- Такую бы смерть..? - хрипло говорю не тебе, а белому каменному полу и рыжей кислой луже на нём - в данные секунды они мои лучшие молчаливые собеседники. - Нет, хочу неожиданную, а это... - не самая моя любимая позиция, стою на локтях и коленях. Была бы в настроении, съязвила бы, что тебе теперь надо быть готовым ко мне в любом случае. Отталкиваюсь ладонями и сквозь съезжающие вертикали стен в глазах, добавляю. - ...лишь детская пред-сказуе-мость.

Осанка дается мне с трудом, но объекты уже не плывут, становятся острее в очертаниях, однако всё по-прежнему кажется каким-то специально заторможенным.

- Это пустое всё, Рудольф, времени трата. - остаётся лишь распороть то, что годами зашито теми, чужими устоями дочернего повиновения, вспомнить о конфликте с отцом и гласно решиться на визит в отчий дом, - Мне нужно к матери...
Я специально путаю тебя, ведь не один ты знаешь, что матерью я могу называть вовсе не ту волшебницу, что родила меня, но родственницу, которая сильна в магии крови и может помочь нам не хуже этого твоего оперативного целительства, ведь сталкивалась с подобной проблемой и сама нашла её решение.
Но пусть для тебя будет - к матери.

Не зря же ты столько раз отправлял меня к ней, чертовой?

Я держусь за ручку кушетки и делаю шаг вперед, но мои стремления прерываются на корню - даже удивительно, что не тобою. Внезапно подскальзываюсь и замираю в каком-то балетном выпаде, когда теплота новой боли охватывает мне ноги и низ живота, а в нос ударяет запах крови. Багрово-красное медленно закрывает лодыжки и светлый пол палаты в немом врачебном напоминании, что нельзя торопиться с моментами реабилитации. Я касаюсь кончиками пальцев крови и подношу с своим глазам, будто бы и вовсе не понимая, что это такое и как случилось со мной.

- Мне нужно к...

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2021-08-02 14:38:39)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

Говоришь, нужно прилечь...
Сейчас я покорна тебе и позволяю совершить со все манипуляции, которые ты намерен сделать, дабы вернуть мне горизонтальное положение. Моё имя слетает с твоих губ успокаивающе-побуждающим тоном и... я расслабляюсь под звуки родного голоса. Возможно, это одно из немногих вещей, благодаря которым я ещё окончательно не слетела с катушек. "Спасибо" сейчас не прозвучит в этой палате, но ты можешь прочесть его в моих уставших глазах и долгом, прерывистом вздохе.

- Рудольф... Прости.
Что мне ещё остается сказать тебе?
Не отвечай даже, достаточно будет кивка...

Я ведь и так знаю, что тебе легко меня просить, но вот забыть этот случай, однако, будет очень трудно. Возможно, мне снова следовало просить понимания, искать выход и компромиссы, но мы оба знаем, что их нет. Всё, что отводит нас от зачатия есть прегрешения против нашей супружеской любви, ведь настоящие чувства - это часто слепая самоотдача, преданность, безответная покорность, иногда даже самоунижение, это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь тому, с кем тебя связала судьба... Я уже сказала, что не собираюсь отрекаться от клятвы и помню, какие обязанности она несет, но и последствия, скорее всего, будут иметь для меня необратимый результат.

- Это не пройдет, по крайней мере само. Скажи, сколько мне еще здесь лежать? Потом меня переведут в Отделение недугов от заклятий, верно? Переведут к Долохову? - выстреливаю вопросами быстро, на одном выдохе, ведь они требуют от меня огромных усилий. Как и раньше спокойно принимаю твои ухаживания, а мокрое полотенце на лбу немного приводит меня в сознание для следующих фраз.
- Ведь истинная же причина в магии определенных заклинаний, а не в зельях...

Давай же, проведи мне лекцию, насколько я не права, сейчас самое удобное время - в таком положении я долго могу слушать тебя.
Ты становишься ближе и прислонившись к моему лбу губами, мы снова одно,  - "потерпи, скоро пройдет", - и я знаю, что так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волоском, каждым до боли резким ударом беспокойного сердца. И, ты удивишься, но сейчас для меня такая радость покориться этому «нужно». Вероятно, куску чистого железа так же радостно покориться неизбежному, точному закону и впиться в магнит. Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться в воздухе - и потом устремиться вниз, наземь упасть. И человеку, после агонии, наконец вздохнуть и попросить прощения.

Прости...

Я тихо смеюсь на твою шутку, сейчас мне и правда кажется, что уж больно я себя накрутила.

- Нет, тебе не спастись - мама наверняка уже знает обо всем. - с наигранной угрозой, но вдруг сильно морщусь от того, как больно тянет верхняя губа, и я аккуратно касаюсь её пальцами. Черт, снова кровь, с привкусом какого-то из заживляющих зелий. Я, видимо, обо что-о приложилась или уже твоими стараниями стала жертвой физического насилия. Жаль, что не помню. - Я хочу видеть Вальбургу. Ах, знали бы Блэки, чего мне будет стоить эта твоя активность - требовали бы выкуп побольше! - кривая шутка-самосмейка, это после стакана воды мне становится легче. Пью один и сразу прошу второй, надеюсь, не вывернет снова. После беру зеркальце с прикроватной тумбы и внимательно смотрю на себя. Смотрю, а точнее - рассматриваю.
Аккуратно слизываю языком выступившую капельку крови с верхней губы.

- Да ты ещё и лицо мне разбил... - с ворчливой нежностью начинаю я, поворачиваясь аккурат на тебя и задерживая свой взгляд дольше обычного для ролей "пациент-целитель". Чуть оттолкнувшись ладонями, приподнимаю подбородок в твоём направлении, - ...вот и поправляй его теперь!

Палочки вот не вижу сейчас, надеюсь, она где-то вместе со всеми моими вещами из Холла, за которыми ты знаешь, как присмотреть.
Впрочем, мне она сейчас и не нужна.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2021-08-02 14:38:17)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

[indent]- В Элвитче? Чтобы тетушка каждый раз проставляла тебе доступ туда? Боюсь, её терпение не так безгранично даже для наследника Рейнарда Лестрейнджа. - я театрально смаргиваю и расслаблено наслаждаюсь твоими прикосновениями, когда наши обручальные кольца соприкасаются, и мне уже не важно, было ли что-то между моей теткой и твоим отцом по юности лет, или это всё пустые сплетни, которые они придумали сами, но немного понижаю тон, ведь то её поместье всегда больше представлялось мне как экстренное убежище, а не будничная обитель, и, несмотря на свою красоту и роскошный парк вокруг, оно легко могло стать могилой любому, кто посмеется над его правилами. Магия старинных артефактов внутри и сам энергетический фон этого строения принимало в основном волшебниц, поэтому предоставленные доступы супругам, братьям, отцам, - любым мужчинам, кровным или нет, - постоянно ликвидировались не иначе как чудесным образом. - Я хочу домой, Рудольф. К нам домой, в Лестрейндж-Холл.
[indent]И как можно скорее, пусть даже твой отец засыпет нас намеками и наводящими вопросами. Я давно уже не переживаю о том, что он подумает о наших отношениях - в моей родовой семье есть персонажи куда более опасные и бестактные, чем мистер Лестрейндж-старший. И они тоже давно хотят воочию увидеть плоды нашей любви и супружества. Стоит ли говорить, что у каждого из Блэков есть своё мнение на твой счет, но тебе вовсе не обязательно знакомится с каждым, ведь мы выбрали друг друга, выбрали сами, без повелевающей руки родителей, храни Основатели их здоровье. Я же помню всё: и тот решающий разговор в этой самой больнице, и твой торжествующий взгляд, когда ты убедился и понял, что ждал не зря. И свои слова... такие ясные, будто бы я сказала их минуту назад. Я не знаю, как ты провел тот низзлов 69-й, в чьих объятиях, над чьими поцелуями. Плевать, не думаю об этом, я же никогда не обращала своего внимания на одноразовых людей, а в тот год сама осталась без постоянного ухажера, но увидела мир во всех его красках, возможностях; я и правда очень наслаждалась тем путешествием, ведь эмоций, коими я напиталась, мне хватило надолго. И уж конечно, они были выше всех возможных курортных утех.
[indent] Слушая твой голос я понимаю, что одной терапией мне не выиграть, не излечиться, надо менять метод, подход, тактику и отчасти даже своё отношение к магическому искусству. К Милорду с подобной просьбой я не пойду, уж очень он далек от этих проблем мирских, но среди нас есть волшебники, которые имеют за своими плечам опыт не только некромантии, но и преподавания, и деторождения... бросаю взгляд на дверь. Мне даже далеко ходить не придется.
[indent] - Ой, не льсти себе. - уже я беру твою ладонь в свои, обводя пальцем полукруги-шрамы от лечебных составов. - И ещё одно слово о возрасте, я и искусаю тебя с ног до головы. И вот тогда уж твоя классическая медицина точно станет бессильной! - шуточные угрозы как раз в моем стиле, но только они и компенсируют твой длинный язык, укоротить который мечтает едва ли на каждый второй и не только в Святого Мунго, но и в магическом сообществе в целом. О котором ходят байки и среди женского общества на тему как де это мне повезло: мне хватило всего одного визита на ваш благотворительный приём в пользу больных толи драконьей оспой, толи ликантропией, чтобы это понять. Поэтому едва ты заикаешься о коллеге, мое лицо приобретает иронично-скептическое выражение лица. Нет, я не ревную, как ты мог такое подумать?
[indent] - Зачем здесь талантливый зельевар, если у меня есть тетушка Вальбурга? - вообще, совсем не ревную, и даже повышающийся тон в голосе скорее будет говорить тебе о моём «стабилизирующемся самочувствии». Мне даже нравится, что ты так думаешь. Талантливая коллега, надо же... до сих пор припоминаю толпу щебечущих девиц в мантиях стажерок больницв, стреляющих в тебя глазками и с придыханием обращавшихся к тебе «Целитель Лестрейндж». Видимо, мои мысли красноречиво отпечатались у меня на лице, что остается только поднять ладони в жесте капитуляций. Пусть хоть на минуту будет ощущение, что моя крепость пала.
[indent]- Молчу-молчу, и не надо на меня так смотреть! Собственно, как представителю Фонда, мне интересно будет пообщаться со всеми вашими талантливыми сотрудниками, Целитель Лестрейндж.
[indent] Даже жаль, что придыхания не получилось. Однако целуй ты меня чуть дольше, эта нежность увлекла бы нас в наслаждение, кое эти стены наверняка не видели.
[indent] Но увы, мне ничего не дается даром...
[indent]- Всё, иди. Твои пациенты наверняка уже изнылись без тебя.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2021-08-02 14:37:58)

Подпись автора

I'm falling. In all the good times I find myself longing...
...for change. And in the bad times I fear myself.

Подниматься по лестнице из подвала – неприятно. Всегда. Из привычного порядка – пусть вездесущие шепотки за спиной оспорят, напомнят, что мой «порядок» не столь далек от того, что иные назвали бы хаосом, – к безумию света и звука, запаха и движения. Если бы только я все ещё слушалась своих желаний, позволяла им управлять… Пустое. Оттого и приходится держаться тонкой грани, где уважение и легкая настороженность окружающих не переходят ни в явное недовольство, ни в страх. Шепот за спиной услышать бывает полезно, в лицо же высказаться не торопятся. С зельеварами в Мунго стоит иметь хорошие отношения. Полезно для карьеры.
Я же не бываю требовательна сверх меры, я сделала все, чтобы Маргарите Лаурике Осберт было легко… Сопереживать? Хотелось бы. Но если этому не суждено быть, то терпеть и принимать ее можно без особого труда.  Эта женщина – нежная и хрупкая, эдакое видение – не избегает работы, а ведь дело зельевара никогда не отличалось особой чистотой. Она чувствительна. Любит тяжелобольного отца и мужа, который так плох, что вынужден был запереться в родовой усадьбе. Лишь из-за них она не стала когда-то целителем – помочь иным можно зельями, а собственной жизненной силой она должна поделиться с родными.
Марит – избирательно брезглива. Её невозможно было испугать выделениями бундимунов, селезёнкой летучей мыши или, о ужас, навозом лунных тельцов, но даже от упоминание мокроты магловского отродья она холодела и покрывалась противными мурашками.
Марит – странное воспоминание, приятное, но жалящее болью и через надежную защиту стен, которые возводила я ежедневно, долгие годы. Работой над собой, работой над зельями, работой над правильным образом – Маргарита Лаурика была странноватой, но, скорее, приятной.
Той юной девочке во мне не слишком понравилась бы нынешняя затея. Вовсе не терпела она, ревнивая, иных красивых женщин. Такие же как та, прекрасная и гордая, силы своей не скрывающая – способны довести до злых слез. Девочка, глупая, завидовала тому, что ей недоступно.
Мне, скорее, любопытно. Уговариваю себя не строить теорий – не сейчас, слишком много вопросов появлялось, слишком легко заблудиться в собственных мыслях. Марит сегодня особенно близка, окружающая реальность поддается, отдаляется, становится пастельно-бледной и медленной…
Остро подточенные ноготки впиваются в ладони – больно.
И хорошо, но оставить пятна крови на белоснежных манжетах – недопустимо.
Сегодняшнее платье придется ещё надеть, а после - передать в один из многочисленных благотворительных фондов.
Представлять это платье с белоснежными манжетами и воротничком на другой женщине не хочется, но за эту мысль можно зацепиться на пару минут. Вот только…
Рудольфус знает, как правильно меня увлечь. Любопытство не заглушить полностью, и именно оно толкает в эту палату, стучит моей рукой в дверь.
Что могло случиться в этой семье столь странного, что ему захотелось обратиться к кому-то со стороны? Или же… Почему ему пришло в голову обратиться именно ко мне?.. Если только я понимаю верно, хоть отчасти, то исправить ситуацию зельями не выйдет. У этой молодой женщины есть возможность обратиться к выдающимся зельеварам.
Если бы все можно было исправить зельями…
-  Миссис Лестрейндж, - не позволяю себе пожелать здоровья. – Меня зовут Маргарита. Маргарита Осберт.
Женщина кажется прекраснее, чем тот ее образ, который хранила память. Это просто объяснить, моя тяга к саморазрушительным порывам никуда не пропала, потому сейчас, едва отступившая от пропасти, отлетевшая от пламени... Какой привлекательной кажется она. Впечатлительные мужчины могли бы, вероятно, долго говорить про темные водопады волос, алебастровую кожу, неуловимое ощущение близкой смерти. Я предпочла бы смотреть, но и взгляд приходится отвести.

Отредактировано Margarita Osbert (2021-08-22 20:02:46)

Подпись автора

А нам уже нужно так мало слов,
И зима почти за спиной.
Но знаешь, сестра, как будет славно,
Когда мы вернемся домой! (с)